«Как вам не стыдно!» — замахала на попугаев одна старая дева.
«Мадам, они кроме мата ничего не понимают», — едва сдерживая улыбку, пояснил переводчик.
«И где ж они научились так сквернословить?»
«О, мадам, здесь не так давно шла война, и нам помогали русские…»
Из Аргентины в Парагвай
Итак, Иван Тимофеевич вначале оказался в Константинополе, чуть позже в Сербии, и, наконец, во Франции. Но после Генуэзской конференции, в апреле 1922 года, когда западные державы тщетно пытались заставить Советское государство признать все долги царского и Временного правительств, вернуть иностранным капиталистам национализированные Советской властью предприятия или возместить стоимость этих предприятий, ликвидировать монополию внешней торговли
Генерал Беляев все чаще склонялся к тому, чтобы отправиться в Южную Америку. Для начала он отправился в Аргентину, в Буэнос-Айрес. Но, к удивлению Ивана Тимофеевича, жизнь здесь оказалась не то, чтобы не мед, а даже не сахар — только с помощью покровительства баронессы Жессе де Лева, покойный муж которой был в свое время хорошим знакомым отца Ивана Тимофеевича, удалось найти работу преподавателя немецкого и французского языков в одном из колледжей. За работу платили сущие гроши, но зато появилась возможность совершенствовать испанский язык.
Но не мог человек чести долгое время пользоваться благосклонностью давней знакомой. Он решается на переезд в Парагвай — страну, о которой так долго мечтал, еще с юношеских лет. Но первое же обращение в посольство Парагвая в Аргентине никаких плодов не дало: в стране-мечте шла очередная революция, и на русского, пытающегося перебраться в Парагвай, посмотрели как на безумца.
Борьба за «русское ядро»
А Иван Тимофеевич решил изменить тактику. Во-первых, он свел знакомство с двумя высокопоставленными представителями соседней страны — бывшим президентом Парагвая доктором Мануэлем Гондрой и военным агентом полковником Санчасом. Постарался завоевать у своих новых друзей авторитет, чтобы в дальнейшем заручиться их поддержкой. Во-вторых, через одну из белградских газет обратился к своим соотечественникам-эмигрантам с призывом покинуть негостеприимную Европу и отправиться в далекий Парагвай, где места для жизни хватит всем, а работящие руки и светлые головы всегда в цене. И, в-третьих, он разработал и предоставил правительству Парагвая программу выхода из жесткого экономического кризиса с помощью «русского ядра».
Эти предложения показались южноамериканцам интересными: виза на въезд в страну Беляеву была дана, и в марте 1924 года он ступил на эту благословенную (в своих мечтах) землю. Действительность оказалась совсем не такой, как представлялась: все-таки несколько революций не прошли даром. И все же, Беляев в Асунсьоне с первых же минут почувствовал себя как на родной земле. Во-первых, железнодорожный вокзал столицы имел удивительное сходство с Царскосельским вокзалом, и сам Асунсьон чем-то напоминал Владикавказ. В столице страны было всего пять автомобилей и одна мощеная улица, существовали трамваи и электрическое освещение, несколько хороших магазинов.
В июне 1924 года Беляеву позволили приступить к формированию «русского ядра». Для начала Ивану Тимофеевичу было поручено организовать приезд в страну 12 специалистов — инженеров, путейцев, конструкторов, геодезистов
Каждому специалисту гарантировалось жалование депутата парламента страны (от 2500 до 5000 песо в месяц). Было отмечено, что первая группа станет базой для последующей иммиграции. Беляев взял на себя ответственность за то, чтобы приглашенные специалисты имели соответствующую квалификацию и диплом, а самое главное — гарантировал неучастие каждого из них в составе Красной Армии. Что поделать, большевистской заразы тогда боялись пуще, чем возбудителей сибирской язвы в белом порошке в «письмах счастья» в США после атаки на Башни-близнецы.
На призыв Ивана Тимофеевича откликнулись инженеры Шмагайлов и Пятицкий, путеец Абраменко, конструктор Маковецкий, геодезист Аверьянов, инженеры Серебряков, Снарский, Яковлев и Воробьев. Они и дали начало русской колонии, которая сегодня вместе с потомками первых переселенцев насчитывает в Парагвае порядка 15 тысяч человек.
Поработал и топографом, и географом
Но, увидев, что Беляев повел себя слишком активно, власти Парагвая решили направить энергию этого неугомонного человека в другое русло. Уже в октябре 1924 г. русскому генералу было дано задание министерства обороны Парагвая отправиться в район Чако-Бореаль, междуречье Парагвая и Пилеканойо. Необходимо было досконально исследовать эту малоизученную местность, нанести на карту основные географические ориентиры и закрепить границу между Парагваем и Боливией, что помогло бы если не предотвратить, то хотя бы оттянуть войну.
Исследование территории Чако в 1925—1932 годах стало важным вкладом Беляева и его немногочисленных русских спутников в мировую географическую и этнографическую науку. Совершив 13 экспедиций, Беляев оставил обширное научное наследие, посвященное географии, этнографии, климатологии и биологии этого края. Он изучил быт, культуру, языки и религии местных индейцев, составил первые словари: испанско-мокко и испанско-чамакоко.
Латиноамериканская война России с Германией
А потом вспыхнула война за Чако с Боливией, Беляеву было срочно присвоено звание генерала парагвайской армии, его назначили начальником Генерального Штаба Вооруженных Сил Парагвая. Но несмотря на столь высокую должность, Беляев лично участвовал во многих сражениях, успешно планировал боевые операции. А вообще на стороне парагвайцев воевали более 70 русских офицеров, из них двое — Иван Беляев и Николай Эрн — в генеральских чинах, восемь были полковниками, четверо — подполковниками, 13 — майорами и 23 — капитанами. Несмотря на то, что у Боливии было многократное превосходство в танках, самолетах, артиллерии и живой силе, парагвайцы благодаря военному мастерству и смекалке русских военных выиграли войну.
Кстати, противниками русских парагвайцев были отнюдь не боливийские крестьяне. Боливия сделала ставку на немцев, которых в этой стране оказалось очень много после поражения Германии в Первой мировой войне. Боливийской армией командовал бывший германский генерал Ганс Кундт. В Первую мировую он воевал на Восточном фронте против русской армии. За поражение в войне с Парагваем он был лишен звания генералиссимуса. Позднее он признался, что обиднее всего ему было осознавать то, что победили его недавние противники — русские генералы Беляев и Эрн.
А потом началась относительно мирная жизнь, в которой русские сыграли большую роль. Именно русские инженеры спроектировали современную сеть парагвайских шоссейных дорог. Физико-математический факультет Асунсьонского университета был создан при прямом участии русских. Первым деканом нового факультета стал профессор Сергей Бобровский. Среди профессуры числились Георгий Шмагайлов, Сергей Сиспанов, Сергей Конради, Николай Кривошеин и Николай Шарский.
Сам же Беляев оставил военную службу и стал во главе борьбы за права парагвайских индейцев. Надо ли говорить, что краснокожие относились к нему, как к посланнику Бога на Земле. Они назвали его Белым отцом и добирались из самых отдаленных уголков по нескольку суток, лишь бы только увидеть Ивана Тимофеевича, постоять рядом с ним.
Почетный вождь краснокожих
… Во время Второй мировой войны Беляев, как истинный русский, поддержал СССР в борьбе с фашизмом. Выступая против тех эмигрантов, которые видели в Германии «спасительницу России от большевизма», старый генерал в своих мемуарах называл их «идиотами и обманщикам». В октябре 1943 г. Беляев, наконец, получил «добро» на создание первой индейской колонии, которой было присвоено имя Бартоломео лас Касаса. В следующем году Беляева восстановили в должности директора Национального патроната по делам индейцев с присвоением всех прошлых заслуг и титула Генерального администратора индейских колоний. До последнего дня жизни (22 июня 1957 года) Беляев боролся за права индейцев: рассказывал властям об их горестном положении, о насилиях и преступлениях белых, требовал разрешения свободы охоты и кочевья
Хоронили Беляева, как героя, всей страной. И президент Парагвая Альфредо Стреснер (который в свое время служил под началом Ивана Тимофеевича) в сопровождении большой свиты пришел проститься со своим учителем, и отстоял всю церемонию отпевания…