Турки ценили Русецкую как врача, ее положение было прочным, материально обеспеченным, и ее жизни ничего не угрожало. Лекарка даже выкупила из плена нескольких австрийских офицеров, один из которых -Юзеф Пильштына — впоследствии стал ее мужем, Якуб Гальпир к тому времени умер в Боснии. Деньги на выкуп Саломея заработала своим мастерством, поставив на ноги тяжело больного сына турецкого паши — казначея султана.
В 1739 году Саломея Русецкая, точнее уже Пильштынова, вернулась на родину. Супругов ласково принял в Несвижском замке князь Михаил Радзивилл Рыбонька, обоих взял на службу. Казалось, вот она, Родина! «Под крылом» всемогущего магната никто не обидит, живи и работай, лечи людей…
Но идиллия длится недолго. Из Несвижа Саломея уезжает в Петербург, где легко становится своей при дворе Анны Иоанновны. «Саламанида Ефимовна» или «мой дружок» уважительно обращается к лекарке императрица, а придворные дамы охотно идут на прием.
По-видимому, популярность и «сгубила». Для коллег-мужчин Саломея была опасной конкуренткой, отбивавшей значительную часть доходной практики. Интриги, слухи, сплетни… А может быть, и не в них дело, а в беспокойном характере, не позволявшем подолгу сидеть на месте. Что бы ни послужило причиной, Русецкая-Пильштынова, щедро одаренная Анной Иоанновной, отправляется в путь.
За время путешествия в Петербург и обратно муж успел спустить все состояние Русецкой, да еще и пытался отравить ее. Вновь Несвижский замок Радзивиллов, Рига, Бреславль, Вена… Исколесив пол-Европы, пережив множество приключений Соломея возвращается в знакомый с юных лет Стамбул.
На этот раз она трудится при дворе самого султана Мустафы и в сорокалетнем возрасте пишет мемуары о своей бурной жизни. Два чувства водят пером автора — гордость и разочарование. Сумев достичь высот врачебного мастерства немыслимых для большинства женщин того времени, Русецкая не нашла счастья. Ни в одном из своих мужчин она не приобрела друга, все ее «рыцари» унижали ее, обманывали и обворовывали.
Но кроме личных переживаний в мемуарах нашлось место для описаний нравов и быта, политических интриг и дворцовых сплетен, всего, с чем сводила жизнь. Особенно ярко выведены характеры петербургской знати, Бирона, Голицына, Мазепы.
Законченная в 1760-м году, почти два века, до 1957 года, пылилась рукопись в Краковской библиотеке, недоступная широкому кругу читателей. Что же сама Русецкая? Записав мемуары, она отправилась паломницей на Святую землю, планировала посетить Египет. Но удалось ли ей осуществить задуманное — неизвестно, следы талантливой женщины затерялись в пыли веков…