Его отец, кадровый офицер Семен Байков, сделал головокружительную военную карьеру в белой армии, начинал 1918 год в звании поручика, а закончил штабс-капитаном. Здесь нужно сделать два замечания. Во-первых, надо принимать во внимание его возраст — 19 лет, а во-вторых, смерть была насильственной. Сразу после занятия Харькова красноармейцами Семен Байков, не успевший убежать, был выдан своими товарищами, схвачен чекистами и без суда и следствия расстрелян…
Отчим заменил отца…
Своего сына, родившегося в Купянске, той же Харьковской губернии, Семен так и не увидел. Его невенчанная жена, певица одного из харьковских ресторанов, убежать успела, скрылась у родителей, где и родила сына. Чуть позже, оставив ребенка у родителей, она все-таки сумела пробиться на большую сцену, стала артисткой оперетты.
Владимира забрала уже после того, как вторично вышла замуж. На этот раз за Дмитрия Ивановича Дудинцева, сугубо гражданского человека, землемера. Для того чтобы не создавать пасынку проблем в будущем (мало ли как власть повернется), Дудинцев усыновил мальчишку, записав ему свое отчество и фамилию…
Парень был очень смышленым, увлекался историей, литературой. В 15 лет впервые опубликовал свою заметку, чем очень гордился. Но после окончания школы, в 1935 году, журналистом стать не захотел, а поступил в Московский юридический институт, который окончил за год до начала Великой Отечественной войны. Но поработать по специальности так и не успел — был призван в ряды Красной Армии.
Как я уже говорил, участвовал в обороне Ленинграда, в одном из боев был тяжело ранен и переправлен на излечение сначала в один из полевых госпиталей, а потом эвакуирован в Сибирь. Так как у него было юридическое образование, его назначили на работу в военную прокуратуру. Здесь он пробыл до своего возвращения в Москву в 1945 году.
Трудно сказать, когда у него родилась потребность сделать журналистику своей профессией, но уже в 1946 году он устраивается в «Комсомольскую правду». Работа была связана с постоянными разъездами, приходилось мотаться по всей стране, зато творческий блокнот молодого журналиста постоянно пополнялся зарисовками об интересных людях, затейливых судьбах, ему нравилось разбираться в мотивах поступков своих соотечественников.
Плодом труда в «Комсомолке» стал первый сборник рассказов, который Дудинцев назвал «У семи богатырей». Это произошло в 1952 году, а в год смерти Сталина появилась его повесть «На своем месте». Тогда же Владимир написал заявление и был принят в ряды Союза писателей СССР. Окрыленный столь высоким признанием, он решил продолжить работу над «основательным романом», задуманным еще в 1946 году. Но при жизни Иосифа Виссарионовича написание такого произведения означало добровольную «запись» в лагеря. А когда главная опасность вроде бы исчезла, можно было попытаться сказать громкое «я».
Обсуждение до обморока
В то время общество переживало необычайный подъем. Во-первых, после смерти вождя всех времен и народов хотелось доказать, что советские люди стали сплоченнее, а во-вторых, одним из главных направлений стала борьба с бюрократией, новые подходы ко всему. И, наконец, очень хотелось верить, что новая эпоха раскрепостит общество, изменит его. Вот только все ли готовы к переменам?
Этой проблеме и был посвящен роман, за который засел Владимир. Название «Не хлебом единым» было, скорее, дежурным, так как оно идеально подходит еще к нескольким сотням, если не тысячам литературных произведений. Да и место действия было выбрано скучноватое — комбинат, на котором талантливый инженер пытается изобрести машинку для литья труб.
Дудинцева привлекало то, что еще три года назад (роман был окончен в 1956 году) и заикнуться невозможно было о том, что в кабинетах сидят бюрократы, которые спят и видят, чтобы «удержаться в кресле и продолжать обогащаться». Роман прозвучал очень смело и даже агрессивно по отношению к партии (где вы видели директора крупного комбината, чтобы был беспартийным).
Чем рисковал писатель-фронтовик? Тут уж или пан, или пропал. Роман, который был опубликован в журнале «Новый мир», вызвал неоднозначную оценку. Его обсуждение вылилось едва ли не в политическую манифестацию. Оно проходило в Центральном Доме литераторов, зал был забит так, что даже на полу сидели. На трибуну поднимались один за другим Тендряков, Каверин, Всеволод Иванов, Михалков. Все хвалили произведение и говорили, что не будь ХХ съезда партии, развенчавшего культ личности Сталина, и роману бы не бывать. И вдруг все с ног на голову перевернул Константин Паустовский, который сказал, что роман хорош, но никакого отношения к съезду не имеет, так как был начат еще в 1946 году, и что самое страшное, что никакие партийные решения не изменят ситуацию с бюрократами, если за них не взяться всем миром.
Вот тут-то и начались жаркие дискуссии, партийцы стояли насмерть. Закончилось все тем, что редактор «Нового мира» Константин Симонов публично отрекся от романа, назвал его публикацию в «Новом мире» ошибочной. Как сказано в Библии? «Петух не прокричит, а ты уже трижды отречешься от меня…»
К несчастью, в те же самые дни умер директор Гослитиздата Котов. И до назначения его преемника выход романа приостановили. А Дудинцева продолжали терзать. На второй день заседания он даже в обморок свалился…
Забвение длиной в 32 года
А потом долгое забвение, на 30 с лишним лет, и новый роман — «Белые одежды».
Тоже очень неоднозначный, посвященный развитию в нашей стране генетики, науки, заклейменной Лысенко как «продажная девка империализма». О публикации романа в брежневские времена и речи быть не могло. И только в годы перестройки «Белые одежды» стали весьма популярны среди советской интеллигенции. Как это ни прискорбно, но роман получился «для избранных», вряд ли кто-то его стал читать из «гегемона» общества, рабочих и крестьян, к тому времени обыватели уже пристрастились к легким необременительным детективам и приключенческим романам.
А к Дудинцеву пришла долгожданная «реабилитация», спасибо, что не посмертная, десять лет он успел почувствовать себя классиком. И даже Государственную премию получил за «Белые одежды»…
Тяжело быть серьезным литератором в России. Особенно теперь, в эпоху всемерной компьютеризации. Хорошо еще Владимир Дудинцев не дожил до того момента, как поток посетителей в библиотеки обмелел, как река после жаркого, сухого августа…
По обоим романам Владимира Дудинцева сняты фильмы. Особенно впечатляет актерская команда, которую собрал в фильме «Не хлебом единым» знаменитый режиссер Станислав Говорухин. Что ни актер, то имя! Евгений Гришковец, Михаил Елисеев, Александр Розенбаум, Светлана Ходченкова, Виктор Сухоруков, Алексей Петренко. Жаль, что этого фильма писатель уже не увидел. А в первом фильме — «Белые одежды» — его очень раздражала «обнаженка». Дудинцев и в кошмарном сне не мог представить, что на экранизацию его произведения будут ходить только для того, чтобы полюбоваться женской грудью…