Собственно, скрывать ей было нечего. Но какой же сценический имидж без таинственности, а она любила и умела блистать на сцене и в жизни.
Ида родилась в Харькове в очень богатой еврейской семье Леона (Льва) Романовича Рубинштейна и его супруги Эрнестины Исааковны 21 сентября 1883 года. Дед Иды, Рувим (Роман) Осипович Рубинштейн, прославился на ниве коммерции, сколотив огромное состояние и основав банкирский дом «Роман Рубинштейн и сыновья». Его сыновья, Леон и Адольф, умело приумножали капиталы. Принадлежавшие им банки, сахарные и пивоваренный заводы, крупные склады и магазины приносили все возрастающие доходы.
Как и многие преуспевающие купцы того времени, Рубинштейны тратили большие суммы на благотворительность и поддержку искусства. Да и сами они не были чужды прекрасного. При их непосредственном участии создавалось харьковское отделение «Русского музыкального общества», в их домах собирался культурный цвет Харькова. Неудивительно, что дети купцов и заводчиков избрали путь служения искусству. Двоюродный брат Иды, Иосиф, после окончания Петербургской консерватории стал известным пианистом и музыковедом.
Путь Иды на театральную сцену был похож на захватывающий авантюрный роман. В девять лет, после смерти отца, Ида стала владелицей громадного состояния. Родственники перевезли её из Харькова в
Трудно поверить, но мадам Горовиц не интересовали капиталы Иды, ей и своих хватало. В девочке она видела только осиротевшую племянницу, которой постаралась заменить и мать, и отца.
Не секрет, что родственники обычно балуют детей больше, чем собственные родители. В доме тетки на Английской набережной Ида буквально купалась во всеобщем обожании: лучшие наряды и игрушки, любые развлечения, талантливые учителя.
Девочка оказалась целеустремленной и воспользовалась предоставленными возможностями сполна. Она получила прекрасное образование, знала четыре европейских языка, с увлечением занималась танцами с персональными учителями, а сценическому искусству её учили артисты императорских театров. Неудивительно, что после окончания гимназии Ида заявила о своем желании стать артисткой и отправилась в Париж изучать сценическое мастерство.
Родственники находились, мягко выражаясь, в шоке: «Владелица миллионов и вдруг — актерка. Неслыханный скандал!» Парижский родственник Рубинштейнов — известный врач профессор Левинсон — тут же «нашел» у Иды серьезное психическое расстройство и определил её в клинику для душевнобольных. Но сердце любящей тетушки этого не выдержало: её Идочка среди психов! И девушку «под конвоем» родственников отправили в Петербург.
От родителей Ида унаследовала не только миллионы, но и умение находить выход из любой жизненной ситуации. То, что нельзя девице из ортодоксальной еврейской семьи, вполне возможно для замужней дамы. Срочно под венец — приняла решение Ида.
Её избранником стал двоюродный брат Владимир, сын любимой тетушки. Брак был коротким. После медового месяца молодые мирно расстались, сохранив при этом хорошие отношения. Теперь Ида была свободна и могла полностью отдаться театру.
Амбиций у мадам Рубинштейн было с избытком. Для начала она решила поставить трагедию Софокла «Антигона» и сыграть в ней главную роль. Деньги для этого были, а тут и случай представился. Друзья познакомили Иду с талантливым театральным художником Львом Бакстом, который был покорен обаянием «мифического существа», как называл он Рубинштейн впоследствии.
Бакст оформил «Антигону» и помог пригласить актеров, правда, из числа не особо известных. Премьера спектакля в апреле 1904 года прошла без успеха, но и провалом её нельзя было назвать. Публика отреагировала на спектакль спокойно — очередная средняя постановка, не более того. Такая реакция Иду только больше раззадорила.
Иду Рубинштейн трудно было назвать красавицей: худая, плоскогрудая, крупноротая. Но она обладала несомненной изысканностью и шармом, а умение себя подать, обволакивая собеседника взглядом черных с поволокой глаз, быстро снискали ей славу неотразимой светской львицы.
После «Антигоны» на неё обратили внимание театральные режиссеры. Появились заманчивые предложения. Сам знаменитый Станиславский
пригласил ее в труппу прославленного Художественного театра. Но Ида отказала мэтру. Впоследствии Станиславский вспоминал:«Звал же я ее учиться как следует, но она нашла мой театр устаревшим».
Рубинштейн выбрала театр Веры Комиссаржевской, которая предложила ей главную роль в пьесе Оскара Уайльда «Саломея». Готовясь к спектаклю, Ида брала уроки у Всеволода Мейерхольда, стремясь восполнить недостаток актерского мастерства. Но спектакль так и не вышел, вмешался Святейший Синод, посчитавший его аморальным.
Но с образом Саломеи Ида уже сроднилась и решилась на явную авантюру — постановку «Танца семи покрывал» на музыку Александра Глазунова. Танец готовился для спектакля «Саломея», но танцевать его должна была не Ида, имеющая слабую хореографическую подготовку. За помощью она обратилась к танцовщику и начинающему балетмейстеру Мариинки Михаилу Фокину, приверженцу новаторства в хореографии.
Фокин отнесся к просьбе Иды скептически, но решил попробовать. Похоже, его больше заинтересовала не постановка танца, а сама Ида, впоследствии он писал:
«Тонкая, высокая, красивая, она представляла интересный материал, из которого я надеялся слепить особенный сценический образ».
Работать пришлось долго и упорно. 20 декабря 1908 года на сцене Петербургской консерватории состоялось первое представление «Танца семи покрывал». Публика, заинтригованная слухам��, ходившими по столице, набила зал до отказа.
Это был больше чем успех, это был триумф. В ходе эротического танца, поразившего публику своеобразием и новизной, Ида сбрасывала одно за другим все семь покрывал. К концу танца на ней остались только нити крупных бус. Сделав последнее па, танцовщица замерла. Зал несколько секунд заворожено молчал, затем буквально взорвался. На следующий день газета «Речь» писала:
«На бурные вызовы публики половина танца была повторена… Сколько пленительной страсти… Эта истома страсти, выливающаяся в тягучее движение тела…»
До Иды Рубинштейн русский, да и, пожалуй, мировой балет столь откровенной, но талантливо преподнесенной в танце эротики не знал. Вскоре её Саломее рукоплескали Париж и
Удивительно, но Ида Рубинштейн, не будучи профессиональной танцовщицей, танцевала вместе с прославленными артистами балета Анной Павловой, Тамарой Карсавиной, Михаилом Фокиным, Вацлавом Нижинским.
Для Иды Рубинштейн стали специально ставить танцы, ориентируясь на её неповторимые хореографические данные. О её мастерстве М. Фокин писал:
«Все выражалось одной позой, одним жестом, одним поворотом головы… Каждая линия продумана и прочувствована».
Великие композиторы и постановщики быстро оценили её возможности. К. Дебюсси написал для неё балет-мистерию «Мученичество святого Себастьяна», М. Равель — дивертисменты «Болеро» и «Вальс», И. Стравинский — балет «Персефона».
После оглушительного успеха Ида осталась в Париже, который был ею покорен. Она создала собственную труппу и успешно гастролировала по европейским столицам. Последний раз вышла на сцену в 1938 году в Базеле в оратории А. Онеггера «Жанна Д’Арк на костре». В период Второй мировой войны Ида перебралась в Лондон, где работала в военном госпитале.
После войны вернулась во Францию, поселилась в городке Ванс, где купила небольшой особняк. Там несравненная Ида Львовна Рубинштейн доживала свои дни в молитвах и воспоминаниях. Скончалась она 20 сентября 1960 года. На скромной могильной плите этой исторической личности, в соответствии с её завещанием, только две буквы — I R. Она пожелала остаться загадочной и после смерти.