Все подследственные должны были в письменной форме ответить на вопросы: «Где воспитывались вы? Если в публичном заведении, то в каком именно, а ежели у родных или родственников, то кто были ваши учителя и наставники? В каких предметах старались вы наиболее усовершенствоваться? Не слушали ли сверх того особых лекций? В каких науках, когда, у кого и где именно? С какого времени и откуда заимствовали вы свободный образ мыслей?» Неизвестно, кто исследовал ответы на все эти вопросы, и какие из этого последовали выводы, но толстые тома следственных дел и поныне хранятся в архивах.
Хуже изматывающих допросов в тюрьме переносится одиночество и неопределенность. В темноте каменного мешка ценной становится любая весть, даже несколько слов от товарища по заточению, замурованного в соседней камере. Как услышать эти слова? Кричать бесполезно, толстые стены не пропускают звук. Охранник за передачу сообщения может понести серьезное наказание и арестантам не помощник.
Молва утверждает, что именно М.П. Бестужев-Рюмин придумал «тюремный телеграф», позволяющий перестукиванием через стены передавать сообщения. Его изобретению обязаны жизнью и здоровьем, сохранением рассудка очень многие узники. Упоминание о «бестужевке» можно встретить в воспоминаниях как старых большевиков-ленинцев, так и жертв сталинских репрессий. Думаю, что и сегодня она исправно служит заключенным в тюрьмах.
Весь алфавит расписывается на несколько строк по пять букв в каждой. Стуком в стену сначала передается номер строки, а затем, через небольшой интервал, номер буквы в строке. Современный алфавит «тюремного телеграфа» выглядит следующим образом. Для краткости из него исключили мягкий и твердые знаки, буквы Ё и Э. Чтобы передать, например, букву З надо стукнуть в стену сначала два раза, а после небольшой паузы еще три. Конечно, в начале XIX века алфавит был несколько другим, но принцип формирования алфавита «телеграфа» с тех пор не изменился.
Молодости несвойственно опасаться собственной смерти. Почему-то кажется, что она существует где-то рядом, люди умирают, но это другие, посторонние люди. По воспоминаниям более удачливых товарищей по заключению Бестужев-Рюмин не предполагал и не верил, что его казнят. Но действительность оказалась более суровой. Верховным уголовным судом Павел Пестель, Кондратий Рылеев, Сергей Муравьев-Апостол, Михаил Бестужев-Рюмин и Петр Каховский были приговорены к четвертованию, которое монарх «милосердно» заменил повешением.
Высказанному Михаилом Павловичем еще до приговора пожеланию: «Чтобы меня не разлучили с Сергеем Муравьевым, а если нам суждено провести остаток дней в заточении, то, по крайней мере, чтобы мы были вместе» судьбе было угодно исполнить искаженным, трагическим образом. Друзья вместе оказались на эшафоте.
Приговор был приведен в исполнение хмурым утром 13 июля 1826 года. И опять трагическая гримаса судьбы, фатальное совпадение двух дат. Ровно восемь лет назад М.П. Бестужев-Рюмин впервые надел юнкерский мундир, забыв об университетском аттестате, связал свою жизнь с военной службой.
Что было бы, не измени юноша своего решения посвятить жизнь дипломатии? Кто знает… Судьба, как и история, не терпит сослагательного наклонения…