К сожалению, его первая супруга, мать Александра, дворянкой по мужу так и не стала, она скончалась, когда сыну исполнилось только 8 лет. А отец словно тяжкий груз с плеч сбросил, и практически сразу пустился на поиски сановитой особы, которая могла бы стать ему помощницей в борьбе за дворянское звание. И надо сказать, что удача улыбнулась Николаю — он женился на дочери обрусевшего шведского барона. Впрочем, у шведской жены был один существенный недостаток — к чужим детям она была абсолютно равнодушна, так что Александр для того, чтобы не терпеть придирок мачехи, с юных лет пропадал на улице.
Но такие дети обычно очень хорошо знают, чего хотят добиться в жизни. То же было и с юным Островским. Он неплохо учился в гимназии, а когда перед ним встал выбор, кем стать, он, не слишком ломая голову, поступил на юридический факультет Московского университета. Но, увы и ах, хорошего студента из Островского не вышло, уже спустя три года он наотрез отказался пересдавать экзамен, за который ему несправедливо занизили оценку, и поставил перед преподавателями жесткое условие: либо вы увольняете преподавателя, допустившего бесчинство, либо я хлопаю дверью университета! Нетрудно догадаться, кто именно хлопнул дверью…
Впрочем, недоучившийся юрист долго без работы не оставался, спустя некоторое время 20-летний Александр устраивается в канцелярию Совестного суда, а чуть позже в Коммерческий суд. Работа в последнем, кстати, стала своеобразной бездонной чашей, из которой затем будущий драматург черпал свои сюжеты. Ведь именно в суде люди ярче всего раскрывают свою сущность, когда забывают про честь и совесть, стараясь утопить противника всеми возможными способами.
Мало кто знает, но первым произведением, которое вышло из-под пера Островского, была вовсе не пьеса, а прозаический очерк «Записки замоскворецкого жителя». Именно здесь мы находим заготовки будущих пьес, прежде всего, в пугающей реалистичности образов. Это именно та среда, из которой прорастут потом многие герои будущих пьес.
А первым драматургическим произведением стала комедия «Несостоятельный должник», сцены из которой 9 января 1847 года были опубликованы в газете «Московский городской листок». Редко кому из драматургов так удается — дебют превратился в шумный триумф. Комедия усердно читалась по трактирам. Например, в трактире у Чугунного моста, самого знаменитого в те годы (хотя бы тем, что привлекала публику машиной с барабанами — единственной в то время на всю Москву), пьеса читалась ежедневно каким-то изгнанным из театра актером-добровольцем вслух. Он не брал денег за чтение, просто просил накрыть ему стол. И жил припеваючи, ведь желающие послушать находились с утра и до полуночи.
Прошло чуть более трех лет, прежде чем пьеса была опубликована полностью под названием «Банкрут, или Свои люди — сочтемся». Это случилось в марте 1850 года в журнале «Москвитянин». И вот тут-то началось такое, чего начинающий драматург не мог предположить.
Во-первых, на него тут же подал в суд его друг детства Дмитрий Горев, в чью семью Островский был вхож, и обвинил, ни много ни мало, в плагиате. Хотя о каком плагиате могла идти речь, если сам Горев никаких пьес не писал, зато Островским была изложена история семьи друга, а все герои были кристально узнаваемы.
Во-вторых, почти сразу после выхода пьесы на автора поднялись московские купцы, которых за живое задел стиль автора, вскрывающего социальные язвы, словно скальпелем. И купчики не стали размениваться по мелочам, а сразу подали челобитную царю. Тот, хотя и смеялся до колик при прослушивании пьесы, но купечество обижать не стал. В результате Островский с треском вылетел из Коммерческого суда, да еще и попал под надзор полиции.
Долгая судебная тяжба с другом Димой, который требовал большую материальную компенсацию, затянулась на долгие годы. Это было похоже на оголенный нерв, на зуб, который начинает болеть самой глубокой ночью, когда невозможно вызвать врача и дома отсутствует болеутоляющее. Это был хороший стимул для Островского «отыграться» за свои страдания, и он в своих пьесах никогда не жалел тех, кто живет по законам животной силы, полагая, что деньги и связи решают все.
И еще один постоянный источник непреходящей боли — неразделенная любовь. Александр до полуобморочного состояния полюбил одну известную красавицу-актрису. Но красавицы не всегда выбирают талантливых, но бедных. Какое им дело до чужой славы — они сегодня хотят блистать не только на сцене, но и среди богатых жуиров.
Да, Островский был женат, и к своей Ганечке относился, вроде бы, с большим уважением и нежностью. Но ведь все равно грудную клетку разрывала острая боль от жесточайшей несправедливости. И даже молитвы, а Александр Николаевич был глубоко верующим человеком, не помогали…
Все его душевные страдания ярко проявлялись в той бережности, с которой он выписывал «настоящих героинь». Все они — женщины впечатлительные, чуткие, нежные сердцем: Катерина из «Грозы», Лариса Огудалова из «Бесприданницы», Саша Негина из «Таланты и поклонники», Ксения Кочуева из «Не от мира сего» и многие другие. Они написаны Островским с особой любовью и сочувствием. А не было бы этой неразделенной любви? Мы бы, скорее всего, так и не узнали идеала женщины в глазах Островского.
Всего Александр Николаевич написал порядка 50 пьес. И до сих пор его пьесы не сходят со сцен не только в России, но и за рубежом. В его пьесах этот самый «нерв» постоянно чувствуется…
Остается добавить, что в конце жизни Островский, наконец-то, достиг материального достатка (он получал пожизненную пенсию 3 тысячи рублей), а также в 1884 году занял должность заведующего репертуарной частью московских театров (драматург всю жизнь мечтал служить театру). Но здоровье его было подорвано, силы истощены. Он скончался у себя в имении от наследственной болезни — стенокардии — 14 июня 1886 года.