Графиня Оленина, супруга покровителя и прямого начальника Крылова, вспоминала: «Один раз пришли сказать князю Голицыну, что Крылов так ленив, что решительно спит все время и имеет привычку до рубашки все с себя снимать. Князь вечером неожиданно к нему пришел. Крылов, услыша князевы шаги, спросонья вскочил „в чем мать родила“ и прямо сел к конторке. Князь, увидев его, не мог удержаться от смеху и сказал: „Вот люблю Крылова, вечно за своим делом, жаль только, слишком легко одет“. Он сам мне рассказывал…».
Однажды его игра в дикаря чуть не стоила ему жизни. Василий Татищев, его давний приятель, пригласил Крылова в свое имение — поохотиться и немного отдохнуть от городской суеты, тем более, что в отношениях Крылова с городскими властями в то время возникли определенные шероховатости из-за его пристрастия к карточной игре. Пробыв с неделю, Татищев уехал, а Крылов остался. Из дома не выходил, не брился и не мылся, все лежал себе и лежал, играл на скрипке и смотрел в окно. Потом, с приходом теплых весенних дней, вышел… Далее цитируем биографа Михаила Гордина: «Он отправлялся в парк, скидывал там с себя одежду и нагишом и с книгою в руках гулял по берегу пруда, потом купался, лежал на траве и снова гулял. Уже много недель он не брил бороды и не стриг волос. Одетый он походил на попа, а голый среди деревьев — на лешего…».
Мужики, глядя на него, решили, что он колдун. И когда в деревне случались неприятности — кто помрет с перепою, кто свалится с крыши, кого бык боднет, — мужики между собою говорили: «Нехлюдый, вишь, начитывает!». На одной из мужицких сходок было решено: «Нехлюдого» немножко в воде попридержать — пока не захлебнется, а там поди узнай, как утоп…
Пожалуй, так оно и случилось бы, не вернись в деревню Татищев. Он прикатил из города не один, а с матерью и сестрою — показать им своего гениального друга. «Подъезжая через парк к усадьбе, — продолжает Гордин, — они вдруг увидали около пруда совершенно голого, дикого человека, который, не обращая на них внимания, что-то пел, почесывая живот.
— Черт возьми, — сказал Татищев, присмотревшись. — Да ведь это же Крылов!
— Ах, боже мой! Крылов сошел с ума! Он сумасшедший! — запричитали дамы…
Только тут Крылов заметил коляску и бросился в чащу. Весьма обеспокоенный, Татищев велел скорей разыскать его и привести. Крылов явился уже одетым.
— Что с тобою, братец? Ты спятил?
— Нисколько. Просто со скуки подумал, что живя в лесу, веселее жить американцем. И подлинно — есть с кем поговорить: хожу над прудом, декламирую, а эхо мне отвечает.
Татищев расхохотался:
— Твое эхо, конечно, просвещенный собеседник, да ты, братец, с ним одичал. Как я тебя за стол посажу?
И, чтобы выходить к столу, Крылову пришлось обриться и остричь волосы и ногти».
Плакал, только когда получал повышение
Справедливости ради следует заметить, что интересы писателя вовсе не ограничивались одной едой, книгами, табаком и сном. Были у него и другие увлечения. Например, хорошо известна его страсть к кулачным боям и пожарам. Случись где в городе пожар — Крылов тут как тут. «Не было, — замечал Плетнев, — ни одного из них, на который смотреть не отправился бы он хоть с постели». Будучи сам крепким бойцом, он с удовольствием наблюдал за кулачными или, позднее, петушиными схватками, заключал на бойцов пари и почти всегда выигрывал.
Еще одна страсть — карты. По свидетельству Пушкина, это был не картежник, а настоящий фокусник. Не игрок-любитель, а мастер-профессионал. Именно карты позволили Крылову выжить и даже безбедно жить в течение десяти лет, время, когда он ушел со службы и ни чем, кроме игры в карты, не занимался.
Еще одна любовь — игра на скрипке. Играл скорее скверно, чем хорошо, но сам процесс извлечения звуков ему непередаваемо нравился. В одну зиму, живя за городом, Крылов своей музыкой распугал всех волков, которые до этого держали в страхе всю деревню.
Еще один «пунктик» писателя — слабость ко всякого рода наградам и знакам отличия. «Не сыщется ныне человека, который бы более Крылова благоговел перед высоким чином или титулом, в глазах коего сиятельство или звезда имели бы более блеска», — писал Вигель. Всякий орден, всякое повышение в чине — Крылов дослужился до статского советника, был кавалером нескольких орденов и получал 12.000 рублей пенсии (огромные деньги на то время) — воспринималось им с необыкновенным для его комплекции и характера энтузиазмом. Это были те редкие случаи, когда его можно было увидеть плачущим.
Секрет его счастья
«Для счастья нужны две вещи: плохое сердце и хороший желудок», — утверждает французская пословица. Крылов обладал двумя этими достоинствами в полной мере. Вообще, Иван Андреевич прожил счастливую жизнь. Секрет его счастья — в умении ни к чему не привязываться и жить сегодняшним днем. И пусть с первым требованием можно поспорить, то второе — жить сегодняшним днем — следовало бы крупными буквами записать в сердце каждого. И если не этими словами, то хотя бы строкой из Писания: «Все произошло из праха, и все обратится в прах. Но нет ничего лучше, чем наслаждаться человеку делами своими, потому что это — доля его, ибо кто приведет его посмотреть на то, что будет после него?».