После окончания гимназии в 1868-м Николай Константинович поступил в Петербургский университет. Факультет? Ну, конечно же, юридический. Выбор, скорее всего, был сделан под влиянием отца. Иначе трудно объяснить, почему через год учебы «мечты» о деятельности юриста были забыты, и юноша перевелся в Киев на медицинский.
Учеба продвигалась успешно. Николай серьезно относился к ней. Но активный юноша не превратился в зануду-отличника. В то неспокойное время он, как и многие, увлекся «революцией», что и определило его судьбу.
Созданная Судзиловским университетская коммуна стала одной из самых серьезных народнических организаций России. Коммунары не только мастерили бомбы и прятались от полиции, но и вели агитационную работу, даже брались за значимые социальные проекты. Например, организовали ферму-школу в Полоцком уезде Витебской губернии.
Активность «киевлян», конечно же, не могла не привлечь внимание жандармов. После очередной агиткомпании на Херсонщине в 1874 году пришлось эмигрировать, чтобы избежать ареста.
Поначалу в равнодушной Европе пришлось несладко. Но деятельный характер скучать не позволил. Митинги, собрания, встречи следовали непрерывной чередой. На одной из сходок даже присутствовал сам Карл Маркс, знакомством с которым молодой эмигрант дорожил и гордился всю дальнейшую жизнь.
В 1875 году, в Румынии, Судзиловский примкнул к болгарским революционерам, готовившим Апрельское восстание 1876 года. Несмотря на тщательную подготовку, массу закупленного оружия и боеприпасов, восстание оказалось неудачным.
Повоевать все же пришлось. Во время русско-турецкой войны взыграли патриотические чувства, и молодой революционер выступил на стороне того, с кем боролся. С оружием в руках он отстаивал интересы империи. Впрочем, здравого смысла Судзиловский не лишился, и после окончания войны домой не вернулся.
Политическая деятельность успешно совмещалась Николаем Константиновичем с медицинской. В 1877 году, после защиты диссертации, он возглавил госпиталь в Бухаресте. Но, несмотря на успехи, в 1881-м его «попросили» из страны.
Причина высылки несколько курьезна и происходит от известной широты славянской души. Получив известие об успехе в России теракта боевика Гриневицкого, взорвавшего себя вместе с царем Александром II, «радостную» весть решили отметить. Отмечали, соблюдая конспирацию, но с размахом. В финале «дружеского вечера» над трактиром взвился красный флаг, снимать который пришли жандармы.
Вновь скитания. Обосноваться в Европе не удалось, и в 1887 году по приглашению брата
Американская «свобода» не пришлась по душе. В публицистических статьях Николай Константинович едко отзывался о скрытой за парадной вывеской сути общественного устройства. А отношения с местной православной церковью вообще увенчались скандалом. За ряд выступлений против погрязших в грехе священнослужителей Судзиловский был предан анафеме, оказавшись в «почетном соседстве» со Степаном Разиным и Емельяном Пугачевым.
С континентальной Америкой, так же как и с Европой, пришлось расстаться. Об этом в следующей статье.