Была Акулина, стала — Зинаида
Акулина — таково было настоящее имя этой девушки — оказалась совсем юным созданием, с добрым сердцем и ровным, приветливым характером. Поначалу ей также была отведена роль содержанки — Некрасов даже снял для нее отдельную квартиру. Но вскоре Акулина переехала в дом к «своему хозяину». Уже на правах гражданской жены. Очарованный обаянием девушки, Некрасов придумывает ей новое, более благозвучное имя — Зинаида, а отчество дает ей по своему имени — Николаевна. С этого момента он не жалеет ни времени, ни денег на образование своей молодой жены. Она учится языкам, манерам, музыке… — она должна стать ему ровня! И, надо признаться, Некрасов блестяще справился с этой задачей. Великому игроку повезло и в любви: Зинаида Николаевна оказалась талантливой ученицей. И — идеальной женой.
Бесстрашный охотник
Говорят, если уж человек талантлив, то он талантлив во всем. Некрасову везло не только в картах и любви, но и на охоте. О его меткости ходили легенды. Подобно Пушкину, который лежа на диване расстреливал из пистолета летающих по комнате мух, Некрасов мог на спор, с лету, за несколько метров продырявить подброшенную вверх пятикопеечную монету. Никто из русских писателей 19 века, даже герой Севастополя — Толстой, не осмеливался охотиться один на медведя. А Некрасов осмеливался. Чучела убитых им медведей украшали не одну школу и не один музей того времени.
Следует заметить, что поэт не продавал, а дарил свои охотничьи трофеи. Один из них — чучело огромного вставшего на дыбы медведя, — Некрасов поставил в своей прихожей, и крестьяне, впервые приходившие к нему, попав в полутемную прихожую, принимали чучело за хозяина, почтительно кланялись ему и говорили: «Здравствуйте, барин!».
За что Некрасов Щедрину шинель купил?
В доме у Некрасова всегда жили собаки. Его любимцу — ирландскому пойнтеру по кличке Кадо — позволялось все: он мог безнаказанно таскать по всем коврам и дивану жареную курицу, специально для него готовившуюся, лакать суп из миски поэта во время его трапезы, безболезненно лежать на фортепиано или грызть понравившиеся ему ботинки какого-нибудь гостя. Не однажды Некрасову приходилось извиняться перед пострадавшим таким образом гостем и возмещать ему материальные и моральные убытки.
Любопытно, что Кадо никогда не лаял на приходивших к Некрасову гостей, за исключением лишь цензоров и Салтыкова-Щедрина. Вечно угрюмый и не в меру грубый Щедрин пользовался искренней нелюбовью Кадо. И когда писатель приходил к Некрасову, то, во избежание «инцидента», Кадо запирали в другой комнате. Однажды у Некрасова проходило совещание редакции, на котором присутствовал и Щедрин. Кадо, по неосмотрительности, забыли запереть, и он, пользуясь счастливым случаем, пробрался в прихожую и, разыскав там шинель писателя, отгрыз у нее пол полы! В итоге, Некрасову пришлось покупать Щедрину новую шинель.
Кадо убила Зина… Случайно. На охоте. Пес умирал у поэта на коленях. Зина плакала и просила прощения. «Что ты, — передает очевидец слова поэта, — о чем убиваешься? Эту собаку ты нечаянно убила, а каждый день где-нибудь на свете людей нарочно убивают. Нисколько я на тебя не сержусь. Но дай свободу тоске моей, я сегодня лучшего друга потерял».
Вскоре недалеко от некрасовской охотничьей дачи появился памятник — гранитная плита: «Кадо, черный пойнтер, был превосходен на охоте, незаменимый друг дома. Родился 15 июля 1868 года. Убит случайно на охоте 2 мая 1875 года».
Агония
«Нет серой жизни и серой природы, а есть серые люди», — говорил Некрасов. Последние полгода его жизни оказались самыми что ни на есть черными. Годы юношеских скитаний, полных страшной нищеты и постоянного голода, дали о себе знать: врачи обнаружили у него рак прямой кишки. Была сделана операция, но безуспешно. Некрасов «таял» на глазах. Боли были так велики, что он по часам «тянул громко какую-то однообразную ноту, напоминавшую бурлацкую ноту на Волге». «Нельзя, — сообщал Салтыков-Щедрин в письме к П. Анненкову, — даже представить себе приблизительно, какие муки он испытывает… И при этом непрерывный стон, но такой, что со мной, нервным человеком, почти дурно делается».
Зина в течение последних двухсот ночей не давала себе спать, чтобы «услышать первый его стон и подбежать к постели». Чтобы преодолеть сон, она садилась на пол и смотрела на зажженную свечу. После этих двухсот дней и ночей она из молодой, свежей и красивой женщины превратилась в старуху с желтым лицом, и такою осталась. После смерти мужа Зинаида Николаевна надела траур и в течение последующих 38 лет, до дня своей кончины, его не снимала. Отходив всю жизнь в черном, она завещала похоронить себя во всем белом.
Кто выше: Пушкин или Некрасов?
По смерти поэта, сразу же после оглашения его завещания, повсюду поползли слухи — куда же подевал Некрасов те 500 тысяч рублей, что людская молва так настойчиво ему приписывала? По одной «версии», Некрасов спрятал их в могиле своего Кадо — «зачем же он тогда какой-то собаке такой памятник отгрохал?». В одну из ночей какой-то мерзавец разрыл могилу Кадо и, ничего не найдя, в звериной злобе искромсал лопатой полусгнивший труп собаки…
Когда-то в среде русской демократической интеллигенции шли ожесточенные споры: кто выше — Некрасов или Пушкин? Сегодня время расставило все на свои места. А именно: Пушкин не ровня Некрасову. Некрасов ударяет по сердцу читателя сильнее и пронзительнее Пушкина. Еще Бальмонт справедливо заметил, что Некрасов — это «поэт, который напоминает, что пока мы здесь дышим, есть люди, которые задыхаются. Конечно, нам проще, спокойнее не думать о задыхающихся вовсе». Вот почему одних поэтов, таких, например, как Пушкин, мы больше любим, а других, таких как Некрасов, больше уважаем. И это, наверное, справедливо.