Будущий великий врач родился 20 января 1857 года в семье коллежского секретаря Михаила Павловича Бехтерева в селе Сорали Вятской губернии (сегодня оно носит имя великого физиолога). Так получилось, что своего младшего сына отец так и не увидел, он скончался от туберкулеза в возрасте 38 лет за несколько месяцев до рождения ребенка. Эта утрата на всю жизнь осталась в сердце Владимира. Во многом он и выбрал свой путь для того, чтобы спасать от смерти людей…
Нельзя сказать, что малыш остался без заботы. Мама и два старших брата старались уделять ему больше внимания. Старшие, например, выучили его грамоте, письму, математике, так что к моменту, когда Владимиру нужно было поступать в гимназию, он уже многое знал, и директор учебного заведения принял решение определить вундеркинда сразу во второй класс. Хотя и среди второклассников он знаниями выделялся. А все потому, что, пока они учились писать и читать простенькие предложения, Бехтерев уже перечитал половину домашней библиотеки, причем его влекли к себе книги по естествознанию, географии, биологии. Ему всегда хотелось больше узнать о том, как устроен человек, как работают те или иные органы, что нужно делать для того, чтобы продлить срок их работы.
Возможно, интерес Владимира к естественным наукам вызвала в большей степени эволюционная теория Дарвина, которую как раз перевели на русский язык. Для своего времени это была очень революционная теория, поразмыслить над которой могли не только маститые академики, но и обычные гимназисты. Эта теория вызывала интерес и к другим наукам. Одно, как говорится, тянуло за собой другое.
Гимназические ступеньки Бехтерев преодолел быстро, окончив учебное заведение в возрасте 16 лет. Рискнул подать документы в Медико-хирургическую академию в Санкт-Петербурге. Серьезным препятствием мог стать возрастной ценз, в академию не принимали слушателей, не достигших 17 лет. Но знания Бехтерева были столь блестящи, что для него сделали исключение.
Не буду подробно останавливаться на всей биографии Бехтерева, достаточно выделить ключевые моменты. В 21 год, после окончания академии, он остается на кафедре для работы с выдающимся психиатром Иваном Павловичем Мержеевским, в 27 лет Владимира Михайловича командируют на стажировку в лучшие европейские клиники. Через полтора года его назначают заведующим кафедрой психиатрии Казанского университета.
Это было в июле 1885 года, а в 1887 году в тот же университет поступает будущий вождь мирового пролетариата. Правда, Володя Ульянов не доучился и до первой сессии, в декабре этого же года был исключен из университета за участие в студенческой сходке. Упоминание о том, что перед исключением этих «психов» водили к заведующему кафедрой психиатрии Владимира Бехтерева для освидетельствования, я нигде не нашел, но, скорее всего, как минимум одна-две беседы между ними все же были…
Весной 1893 года Бехтерев начал создавать в Петербурге первую нейрохирургическую операционную в России, тогда же он приступил к работе над основным трудом своей жизни — «Основы учения о функциях мозга», который вышел в семи томах.
В 1908 году Бехтерев создал Психоневрологический институт в Санкт-Петербурге и стал его директором. После победы большевиков, в 1918 году, он предложил новым властям создать Институт по изучению мозга и психической деятельности (позже названный Государственным рефлексологическим им.
Значительным вкладом в науку стали работы Бехтерева по изучению морфологии мозга. Он открыл ядра и проводящие пути в мозге; создал учение о проводящих путях спинного мозга и функциональной анатомии мозга; установил анатомо-физиологическую основу равновесия и пространственной ориентации, обнаружил в коре головного мозга центры движения и секреции внутренних органов
А теперь непосредственно о последнем дне жизни Владимира Михайловича Бехтерева — 24 декабря 1927 года. Он приехал в Москву из Ленинграда на I Всесоюзный съезд невропатологов и психиатров 21 декабря. На следующий день он сделал доклад о коллективном лечении внушением и под гипнозом больных наркоманиями, в частности, алкоголизмом, а также различными видами неврозов.
На следующий день Бехтерев руководил заседанием съезда, посвященным проблемами эпилепсии. Потом, в тот же день, посетил лабораторию морфологии центральной нервной системы. Ожидали его на съезде и утром 23 декабря, но Бехтерев в назначенное время так и не появился. Он приехал через несколько часов и на вопрос коллег: «Что случилось?» буркнул: «Осматривал одного сухорукого параноика».
Все почему-то решили, что это товарищ Сталин, и ужаснулись тому, как выдающийся психиатр может так оскорблять вождя всех народов. Не исключено, что через четверть часа о неосторожной фразе Бехтерева стало известно органах госбезопасности и тут же, естественно, ее передали генсеку.
Конечно, применять какие-то санкции к ученому с мировым именем, да еще публично, на глазах многих коллег, не стали. Но о том, как распланировал день Владимир Михайлович, представление имели. В частности, о его визите в Малый театр на спектакль «Любовь Яровая». После спектакля Бехтерева пригласили в театральный музей, где уже стояли чай и пирожные, которыми угостили гостя. После чего уже дома Владимир Михайлович почувствовал себя плохо.
В принципе, даже острая кишечная инфекция не представляет особой опасности для человека, далеко не у всех кишечник работает, как часы. Но на всякий случай профессор Бармин, которого вызвали к Бехтереву, прописал коллеге постельный режим. Это было утром, 24 декабря, а вечером Владимиру Михайловичу стало еще хуже. На этот раз с профессором Бурминым приехал профессор Шевинский и два врача, Константиновский и Клименков. Профессоры, посовещавшись, лишь подтвердили утренний диагноз, после чего распрощались с больным. Врачи остались дежурить на ночь.
Но Бехтерев не дожил даже до полуночи. Его сердце остановилось в 23 часа 40 минут. А наутро и в Москве, и в Ленинграде пошли слухи о том, что с Бехтеревым расправился «сухорукий параноик» тов. Сталин. Официальная версия смерти — «отравление консервами» лишь заставила убедиться, что здесь все нечисто. К тому же тело выдающегося ученого очень быстро было отправлено в крематорий. Правда, его мозг решили сохранить для истории, поручив патологоанатомам его заспиртовать. Естественно, делали это люди, которые под страхом смерти не стали бы ни о чем распространяться. За это время следы яда (если он был) вполне могли разрушиться.
Впрочем, это одна из версий. У нее есть как свои защитники, так и противники. В частности, последние утверждают, что подготовить убийство таким образом за один день просто невозможно. Да и публично называть диагноз вождя академик не стал бы…
Словом, еще одна загадочная и таинственная смерть, которые случались время от времени в стране победившего пролетариата. И никакие заслуги не помогли ученому защититься от беспощадной карательной машины. А жаль, ведь несмотря на возраст, Владимир Михайлович был на подъеме, и про некоторых трудоголиков так и говорили в то время: «Пашет, как Бехтерев».