Мария Карловна возлагала на это произведение большие надежды. Ей казалось, что Куприн недостаточно усерден и работа движется слишком медленно. Маша царственным жестом указывала мужу на дверь: «Сначала „Поединок“! А до той поры я для тебя не жена!»
Куприн писал несколько страниц, робко стучался в дверь, та приоткрывалась (была на цепочке), писатель протягивал в щелку исписанные листы бумаги, и дверь… захлопывалась. Писатель покорно ждал, пока благоверная прочтет написанное. Только прочитав и убедившись, что муж действительно принес ей новые страницы повести, Муся милостиво распахивала дверь.
И через пять лет все разом всплыло в его памяти: обиды, несправедливости, горькие обидные слова, вырывавшиеся из уст жены. Стереть из памяти, забыться в объятиях зеленого змия. Что делать, если досталась ему такая красивая и такая безжалостная супруга!
Главная героиня «Поединка» Шурочка словно списана с Муси:
..Слушай же: я расскажу тебе, как ты красива. Слушай. У тебя бледное и смуглое лицо. Страстное лицо. И на нем красные, горящие губы — как они должны целовать! — и глаза, окруженные желтоватой тенью… Когда ты смотришь прямо, то белки твоих глаз чуть-чуть голубые, а в больших зрачках мутная, глубокая синева. Ты не брюнетка, но в тебе есть что-то цыганское. Но зато твои волосы так чисты и тонки и сходятся сзади в узел с таким аккуратным, наивным и деловитым выражением, что хочется тихонько потрогать их пальцами. Ты маленькая, ты л
егкая, я бы поднял тебя на руки, как ребенка…Реклама
Муся была его инспектором и цензором, но к чести ее надо признать, что цензором весьма прозорливым.
Как-то Куприн обиделся на колкое замечание жены и, порвав рукопись на части, бросил в помойку. Через три месяца он пожалел об этом и сказал жене, что в той рукописи «было кое-что недурно» и жаль, что он ее порвал. Маша усмехнулась и вытащила из комода склеенные ею страницы…
— Машенька! Это же чудо! — кинулся он целовать ее. — Неужели ты сохранила?
Впрочем, они стоили друг друга… В середине девяностых молва о знаменитых пьяных загулах Куприна грозила догнать его литературную славу.
Это ведь про него ходили стишки: «Если истина в вине, сколько истин в Куприне!» Это Куприн однажды пригласил в ресторан весь мужской хор Александро-Невской лавры, чтобы пели лично ему.
Или еще эпиграмма посвященная Куприну:
Водка откупорена, плещется в графине.
Не позвать ли Куприна по этой причине.
В мае 1905 года в свет вышел «Поединок». Успех был неслыханным! Слава Куприна начала приобретать не только всероссийский, но и мировой уровень.
Но писатель несколько даже тяготился обрушившейся славой. Он часто говорил, что писателем стал случайно и собственная слава его удивляет.
У него был дар мгновенно сходиться с людьми, сходиться легко и даже как-то по-гусарски! Он мог поехать с дачи в Петербург, чтобы отвезти в редакцию новый рассказ, и вернуться через три дня в сопровождении разношерстной пьяной компании. Мог по нескольку раз отбивать телеграмму государю, о том, что пьет за его здоровье. Кстати, и государь отвечал с юмором: «
Нелегко было мужу с такой женой, но нелегко было и Мусе с Куприным. И вот накануне рождества 1907 года по Петербургу поползли слухи, что Куприны разводятся.
В канун пятилетия свадьбы Александр Иванович ушел из дому. Сняв номер в гостинице «Пале-Рояль», он пустился в очередной загул, запретив пускать к себе кого-либо. Исключение сделал лишь для Федора Батюшкова — близкого друга, профессора истории и литературы, владельца имения Даниловское, в котором несколько летних сезонов жили Куприны.
Именно Батюшкова и попросил Куприн отыскать некую Лизу Гейнрих, милую ясноглазую девушку, которая когда-то помогала незабвенной Александре Давыдовой накрывать праздничный стол по случаю свадьбы Куприна с Марией Карловной!
Поистине, чего только не случается на свете, и любовь ведет нас тропинкою узкою, волк подчас по такой тропе идти боится…
Елизавета Гейнрих была знакомой супруги Батюшкова, иногда гостила в Даниловском, где бывали и Куприны. Отец Лизы, венгр по национальности, участвовал в венгерских революционных событиях 1848 года и, спасаясь от преследований, бежал в Россию. Его старшая дочь была женой писателя Мамина-Сибиряка. В семье сестры жила и Лиза.
Именно Мамин-Сибиряк познакомил юную свояченицу с Александрой Давыдовой. Скромная воспитанная девушка пришлась по нраву издательнице, и Лиза стала частой гостьей в ее доме.
Однажды Лизу пригласили в имение Батюшкова, где в то время гостили и Куприны. Их четырехлетней дочери Лидочке нужна была гувернантка, и 25-летняя Лиза Гейнрих стала воспитательницей девочки. Но прошло совсем немного времени, и Куприн увлекся Лизой.
Чувство оказалось взаимным, но мучительным. От решения Лизы зависела не только ее и его судьба, но и судьба его ребенка. И день, когда обманывать себя стало невозможно, все-таки наступил.
Покидая Даниловское, Лиза написала жене Куприна короткое письмо:
Срочные обстоятельства настоятельно требуют моего немедленного отъезда. Сожалею, что не могу быть более полезной вашему семейству.
И вот теперь, по прошествии года, на пороге госпиталя, где трудилась сестрой милосердия Лиза, возник Батюшков. Он просительно заглянул ей в глаза и произнес быстро, будто боясь, что ему не дадут договорить:
— Елизавета Морицевна, он погибает. Вы — единственный человек, который еще может его спасти. Никого, кроме вас, Александр Иванович не послушает. Мария Карловна отступилась. Он один, совершенно один.
Батюшков говорил еще что-то, но Лиза уже не слышала. Сняв косынку она твердо сказала Батюшкову:
— Я поеду с вами, Федор Дмитриевич.
Любовь Лизы Гейнрих сделала то, на что уже, казалось, не было надежды — вернула Александра Куприна к литературному творчеству.
В марте 1907 года он вместе с Лизой уехал в Гурзуф. Лето снова прошло в Даниловском, где так трагически начиналась их история и где на этот раз Куприн писал одно из самых своих прекрасных произведений о любви — повесть-жемчужину «Суламифь».
Все права на написанные до развода произведения он оставил Марии Карловне и Лидушке. Жизнь писателя с Лизой начиналась с чистого листа.
В Петербурге Александр Иванович жить более не желал. После нескольких лет скитаний по югу России он поселился в Гатчине в небольшом, купленном в кредит домике, окруженными старыми деревьями.
Кто только не гостил у Куприных в этом доме: циркачи, ломовые извозчики, художники, авиаторы, актеры. И все гости души не чаяли в Елизавете Морицевне — всегда приветливой, гостеприимной, радушной и внимательной. Иногда она покупала к обеду по 16 фунтов мяса (это примерно 8 кг!), ведь надо было накормить всех гостивших!
Ради мужа Елизавета Морицевна готова была выдержать все: разрыв с близкими, так и не примирившимися почему-то с ее браком, вечную суматоху и безденежье в доме, эмиграцию, смерть младшей дочери, трехлетней Зиночки. И даже расставание с любимой старшей дочерью — красавицей Ксенией, не пожелавшей в 1937-м году вернуться с родителями на Родину.
Единственное, чего Лиза так и не смогла вынести — это жизни без мужа. В 1942 году, через четыре года после его смерти, она повесилась в оккупированной фашистами Гатчине.
Куприн не мог приспособиться к жизни вдали от Родины. Не потому ли так щемяще нежна и горька написанная им в эмиграции изумительная повесть «Жанета», об одиночестве старого русского профессора, потерявшего под конец жизни все, кроме двух привязанностей — бродячего кота Пятницы и соседской девочки Жанеты.
В интервью, данном сотруднику одной из эмигрантских газет, Куприн сказал:
Писал здесь в Париже Тургенев, он мог писать вне России, у него был здесь собственный дом и главное — душевный покой. Горький и Бунин на Капри писали прекрасные рассказы, но ведь было у них чувство, что где-то далеко есть свой дом, куда можно вернуться, припасть к родной земле. А ведь сейчас у нас чувства этого нет. Скрылись мы от дождя огненного, жизнь свою спасая. О чем же писать? Ненастоящая жизнь здесь. Писать о России по зрительной памяти я не могу. Когда-то я жил там. О чем писал? О балаклавских рабочих писал. Жил их жизнью, сроднился с ними. Меня жизнь тянула к себе, интересовала. Сейчас этого нет
.Реклама
Он с восторгом принял Февральскую революцию, но по отношению к Октябрьской взгляды его были неоднозначны. Он не верил в ее успех.
В состоянии полной растерянности Куприн эмигрировал в 1919 году во Францию. За границей он тяжело заболел. Болезнь усугубила тоска по по Родине. Наконец весной 1937 года Куприн вернулся в Москву.
Встречали его торжественно, для пожилого известного писателя была приготовлена уютная тенистая дача, обставленная в русском народном стиле. Все было создано, чтобы Куприн, вдохновившись видами родной природы, начал творить с удвоенной силой. Но было, к сожалению, слишком поздно.
Куприн умер 25 августа 1938-го, через год с небольшим после возвращения. Похоронили его на Литераторских мостках в Ленинграде, неподалеку от могилы Тургенева. Рядом с Куприным покоятся жена, Елизавета Морицевна, и дочь Ксения, умершая в 1981 году.
От первой дочери Лидии, прожившей 21 год, у Куприна был единственный внук, Алексей. Но, к сожалению, он не успел оставить потомства. Умер в 22 года от заболевания сердца, возникшего в результате контузии, полученной на фронте.
К настоящему времени прямых потомков у Куприна не осталось. Казалось, он один из всей семьи сосредоточил в себе полноту и мощь жизни, ее неукротимый поток. Он, так яростно и так полнокровно живший, вобрал в себя все богатство бытия, не расплескивая его на близких.
Он любил изображать реку жизни в ее повседневном течении. И она всегда достоверна и ярка у Куприна. Не выдуманные герои, а реальные люди, представали перед читателями во всем величии духа и живые до последней черточки. Куприн всегда старался отыскать в людях искорку святого и светлого, а не в этом ли главное предназначение литературы? Не принизить, а возвысить, возродить! О, для этого нужно очень сильно верить в человека. Куприн верил…
«Даже цветы на Родине пахнут по-иному», — написал он перед самой смертью. И в этих незамысловатых, но таких искренних строках выразилась его любовь к родной земле и трогательное прощание с ней.
Мы должны быть благодарны Куприну за все — за его глубокую человечность, за его тончайший талант, за любовь к своей стране, за непоколебимую веру в счастье своего народа и, наконец, за никогда не умиравшую в нем способность загораться от самого незначительного соприкосновения с поэзией и свободно и легко писать об этом.
Так проникновенно мог написать о Куприне только один человек. Писатель, обладавший даром невероятного деликатного и поэтичного видения жизни, человек, чье 130-летие со дня рождения отмечается в майские дни 2022-го —
И мир наш, действительно, очень богат. Ведь в нем жили и творили такие люди — Александр Иванович Куприн и Константин Георгиевич Паустовский.