Так рассказывал об этом событии Константин Паустовский в своей «Повести о жизни». И сразу на ее страницах оживали герои этого изумительного произведения Куприна, да и облик самого Александра Ивановича автора становился ближе, понятнее и человечнее. Паустовский смог двумя-тремя фразами выразить восхищение Куприным:
Прямо, в открытую Куприн говорит о любви к человеку не так уж часто. Но каждым своим рассказом он призывает к человечности.
Любовь Куприна к человеку проступает ясным подтекстом почти во всех его повестях и рассказах, несмотря на разнообразие их тем и сюжетов.
Но вернемся к «Гамбринусу» и его знаменитому музыканту. Значит, он действительно жил на свете, этот Сашка-музыкант, а не был только далеким прототипом для Александра Ивановича? Значит, все, о чем писал Куприн в этом рассказе — подлинно?
В это трудно было поверить, потому что жизнь и искусство в нашем сознании никогда еще не сливались так неразрывно. Оказалось, что Сашка-музыкант, давно ставший для своих читателей легендой, литературным героем, жил в Одессе и умер где-то на обледенелой мансарде старого одесского дома.
Хоронила Сашку-музыканта вся окраинная портовая Одесса. И эти похороны были своеобразным завершением купринского рассказа. Куприн в своем творчестве всегда искал силу, которая могла бы поднять человека до состояния внутреннего совершенства и открыть ему дорогу к счастью.
Александр Иванович Куприн родился 8 сентября 1870 года в городке Наровчате Пензенской губернии. Городок этот стоял, по словам Куприна, среди пыльной равнины и каждый год наполовину выгорал от пожара. Место было «унылое и беззвонное». Раннее детство писателя прошло в скучном Наровчате, в обстановке бедной и скудной. Но Куприн любил этот плоский унылый городок, как любят некрасивого болезненного ребенка — прикипая всем сердцем.
Самой сильной чертой Куприна, как писателя и как человека, была неимоверная, острейшая жажда жизни. От матери, урожденной татарской княжны Кулунчаковой, будущий писатель унаследовал характерный разрез глаз, широкие скулы и необузданную гневливость. В гневе он был страшен, ярость его не знала границ и горе было тому несчастному, кто попадался Куприну под горячую руку!
Сам о себе он сказал словами Платонова в повести «Яма»:
Я бродяга и страстно люблю жизнь! Я был токарем, наборщиком, сеял и продавал табак — махорку-серебрянку, плавал кочегаром по Азовскому морю, рыбачил на Черном, грузил арбузы и кирпичи на Днепре, ездил с цирком, был актером, всего и не упомню. И никогда меня не гнала нужда. Нет, только безмерная жадность к жизни и нестерпимое любопытство.
В этих словах — человеческий и писательский облик самого Куприна. Для него характерна конкретность видения мира. А уж об особенном невероятно остром обонянии Куприна ходили легенды.
Его называли самым чутким носом России. Он мог за несколько метров учуять и безошибочно определить любой запах. Так, по его мнению:
…молодые девушки пахнут парным молоком и арбузом. Дамы преклонного возраста, живущие на юге России, имеют в запахе нотки терпкой полыни, полевых цветов и ладана.
Куприн поистине поражает своими практическими познаниями в любой области жизни. Обо всем он пишет, как знаток, образно, живо, выпукло и ярко. Вся его жизнь — в его повестях и рассказах. Полнее, чем сам Куприн, о ней никто и не скажет.
Отец умер рано. С тех пор у Александра началась сиротская жизнь с беспомощной матерью, жизнь без малейших радостей, но с большими обидами и унижениями.
Мать устроилась во вдовий дом в Москве, и первое время мальчик жил там с нею, а потом его перевезли в сиротский пансион. В этих вдовьих и сиротских домах унижение человека было доведено до степени искусства. Унижали изощренно, и самое страшное, что оттуда не было другого выхода, кроме как в больницу или на кладбище.
Куприн беспощадно описал жизнь этих заведений в рассказах «Беглецы», «Святая ложь», «На покое», описал жизнь людей, вышвырнутых за ненадобностью из жизни. На всю жизнь он сохранил ненависть к уменьшительно-ласкательным суффиксам, ибо они напоминали ему речь богаделок и приживалок, вымаливающих лишние куски еды.
После сиротского периода в жизни Куприна начался второй период — военный. Он тянулся 14 лет. Мальчика удалось устроить в кадетский корпус, из корпуса он был переведен в юнкерское училище в Москве, откуда был выпущен подпоручиком и направлен для несения строевой службы в 46-й пехотный Днепровский полк. Стоял полк в захолустных городках Подольской губернии. Очень лаконично и точно описал Куприн эти маленькие города в своих военных рассказах.
В 1894 году Куприн вышел в отставку и поселился в Киеве. Начал работать в киевских газетах и первые свои рассказы писал легко, играючи. Брал, как говорится, талантом, но прекрасно понимал, что без большого жизненного материала долго не продержишься. Надо было уходить в жизнь.
И Куприн, недолго раздумывая, бросился в жизнь, как в реку. Он изъездил всю Россию, меняя одну профессию за другой. Он изучил страну и знал ее особенности. Любил жить одной жизнью с простыми людьми, запоминать их язык. В этом широком погружении в гущу жизни вырабатывалась писательская зрелость, формировался собственный неповторимый стиль.
Большой след в жизни Куприна оставила поездка по заводам и шахтам Донецкого бассейна в 1896 году. Куприн желал изучить быт и работу горняков основательно и устроился на одном из заводов заведующим кузницы-столярной мастерской. Проработал там несколько месяцев. Там был собран материал не только для ряда очерков, но и для повести «Молох».
Жизнь Куприна во второй половине 1890-х годов приобрела хаотичный характер. В 1896 году он организовал в Киеве атлетическое общество и с увлечением занимался спортом. В 1897-м он служит управляющим имением в Ровенском уезде. Затем его потянуло к зубопротезному делу. Он прилежно изучает его и работает некоторое время зубным врачом. В 1899 году вступает в бродячую театральную труппу и служит в ней несколько месяцев.
В этом же году судьба приводит его в Ялту. Здесь произошло одно из самых знаменательных событий жизни писателя — он встретился с Чеховым. Антон Павлович, в свою очередь, познакомил Куприна с некоторыми писателями, жившими в то время в Ялте, и в том числе с издателем петербургского журнала «Для всех» Миролюбовым. Тот, в свою очередь, пригласил Куприна в Петербург и предложил ему должность секретаря журнала. Куприн согласился и осенью 1901 года переехал в Петербург.
В ноябре 1901 года, вскоре после приезда, Куприн вместе с Иваном Буниным
, с которым познакомился еще в Одессе, посетил издательницу журнала «Мир Божий» Александру Давыдову. Приемная дочь Давыдовой, Мария Карловна, слушательница Высших Бестужевских курсов, девушка умная и красивая, сразу же привлекла внимание Куприна. При встрече с ней он смутился как мальчик и сразу же спрятался за спину Бунина, что выглядело и смешно, и мило: широкий в кости, большой и высокий Куприн — за сухощавым, не очень высоким и элегантным Буниным.Бунин не растерялся и громко произнес, балагуря:
— У вас товар, у нас — купец. Разрешите представить вам жениха. Талантливый беллетрист, недурен собой! Александр Иванович, — обратился он к другу, — повернись-ка к свету!.. Ну… Как вам, Мария Карловна…
— Нам ничего, — смеясь, подхватила шутку находчивая Маша. — Мы-то что. Как маменька прикажут…
Муся, как называли в доме Давыдовых Марию Карловну, была очень смышленой, бойкой и острой на язык. Она знала себе цену и умела преподнести себя в нужном свете. Но, как оказалось, Муся умела оценивать не только себя. Она мгновенно разглядела в Куприне талант великого писателя.
— Муся была подкидыш, — вспоминала знакомая Давыдовых —
Ее младенцем принесли к дверям Давыдовых… Очень хорошенькая… Ее портил смех, недобрый, немолодой. Точно она говорила: «Какие вы все дураки, и до чего вы мне надоели…»Реклама
В феврале 1902 года Маша станет женой Куприна. Невеста, правда, признается знакомой:
— Знаете, маме хочется, чтобы я вышла за Куприна..
— А вам-то самой хочется? — спросит та и добавит: — Не выходите зря. Не надо. Он в вас по-настоящему влюблен.
Невеста ответит:
— Знаете, что мама сказала? Выходи. У нас будет ребеночек. А потом, если Куприн надоест, можно его сплавить, а ребеночек останется.
Так и случится. Через одиннадцать месяцев после свадьбы у них рождается дочь Лида.
Приемная мать Муси, скончавшаяся через несколько недель после Мусиной свадьбы, завещала дочери третью часть в своем журнале. По настоянию жены членом редколлегии журнала вскоре стал и Куприн.