После таких успехов братья решили предложить кое-что и обычным потребителям. Но увы — их машины были слишком специфичны. Слишком много в них использовалось технологий из мира гонок, что определяло довольно высокую цену, так что американский потребитель попросту думал: «За что такая немеряная цена? Куплю-ка я лучше Паккард или Пирс-Эрроу — при той же стоимости они будут пошикарней!». Ведь мастерство изготовления — не тот критерий, по которому американец выбирает товар — ему подавай побольше шика…
Но на выручку братьям пришёл выдающийся бизнесмен Эррет Лоббан Корд. Он был известен тем, что к 23-м годам успел трижды заработать и просадить по 100 тыс. долларов — баснословную по тем временам сумму. Чем он только не занимался — работал в полиции, занимался музыкальной грамзаписью, производством жевательной резинки… Затем он спас от банкротства автомобильную фирму Обёрн, распродав пылившиеся на её складе 700 автомобилей — он просто додумался покрасить их в модные цвета и добавить хромированных финитфлюшек. Таким образом мистер Корд может считаться зачинателем тюнинга в Америке. Теперь же он задумал основать автомобильную империю.
Вот ему и понадобились выдающиеся инженеры. И он дал братьям Дьюзенберг полный карт-бланш — создать нечто самое большое, роскошное — неважно, сколько это будет стоить.
Братья в ответ расстарались — выдали на-гора авто шестиметровой длины, с рядной восьмёркой объёмом 6,8 л и мощностью 268 л.с. — в два с половиной раза больше, чем у мощнейшего на тот момент американского серийного мотора — крайслеровского Ред Сил. Этот мотор был установлен на классическое шасси с довольно простой рамой и неразрезными балками мостов. Но всё же в конструкции машины были весьма любопытные технические изюминки…
Ради привлечения богатых клиентов — звёзд Голливуда и европейских, а также арабских и индийских аристократов автомобиль снабдили всеми последними техническими новинками из тех, что бросаются в глаза при первом взгляде. На приборной доске были и экзотический тогда тахометр, и ещё целая россыпь приборов, в том числе датчик показателя высоты над уровнем моря. А ещё там стоял механический вычислитель, автоматически управлявший рядом систем автомобиля, в частности включавший через определённые промежутки времени шестерёнчатый насос, подававший масло ко всем точкам смазки передней подвески — предшественник нынешних бортовых компьютеров!
Производством моторов по чертежам Дьюзенберга занялась также принадлежавшая Корду фирма Лайкоминг, а за разработку дизайна кузовов взялся выдающийся стилист Гордон Бьёриг. По его рисункам эти кузова изготавливали фирмы Мёрфи и ЛеБарон, но свою табличку на них не ставили — вместо неё красовалась эмблема вымышленной кузовной фирмы Ля Гранд. Впрочем, стилем Дьюзенбергов занимались самые разные фирмы — американские Джадкинс, Уокер, Бёман энд Шварц, французские Вейманн и Фигони э Фаласки, итальянские Фарина и Туринг, английская Гарни Наттинг… Некоторые из них выдавали нечто абсолютно невероятное!
Кстати, Дьюзенберг с кузовом спидстер от ателье Уолтон мы можем видеть в аниме «Призрак в доспехах 2: Невинность», там на нём ездит хакер Исикава…
Эти Машины (с большой буквы) строились практически вручную, безо всякого конвейера, все их детали вытачивались с прецизионным, прямо-таки ювелирным качеством. Потому и стоили баснословно дорого. В списке клиентов значились Грета Гарбо, Марлен Дитрих, купил такое авто в подарок своей возлюбленной Марион Дэвис, издательский магнат Уильям Хёрст, шесть экземпляров приобрёл знаменитый своей жевательной резинкой Уильям Ригли… Специальный образец на укороченной базе заказал знаменитый киноартист Гэри Купер. Этот автомобиль напоминал гоночный самолёт. Его мотор был оснащён нагнетателем, что повысило мощность до 320 сил — таким образом Дьюзенберг превзошёл Бугатти, выпустившую 300-сильный Ройяль. Другому голливудскому красавчику, Кларку Гэйблу, тут же захотелось такую же машину, и он заказал её, не считаясь с расходами — выложил за неё чуть ли не весь свой гонорар за роль в блокбастере «Мятеж на «Баунти»…
Дьюзенберг выпускался неполные 10 лет, после чего фирма закрылась — просто Корду надоел автомобильный бизнес. Он решил перейти к производству урана, а после войны основал сеть FM-радиостанций, на которых ввёл практику проигрывания записей по заявкам слушателей. На одной из них, в штате Теннеси, диск-жокеем работал легендарный Алан Фрид, впервые произнёсший во всеуслышание слово «рок-н-ролл».
Старший из братьев Дьюзенберг, Фред, погиб ещё в 1932-м году, во время дорожных испытаний новой модели Дьюзенберга с мотором, оснащённым нагнетателем. Оставшийся в одиночестве Август под таким ударом практически лишился способности к техническому творчеству.
Его сын Фриц в 60-е годы пытался возродить марку, привлёк к этому начинанию выдающегося стилиста Вирджилда Экснера (предпринимавшего также тогда попытки возродить не менее легендарную марку Бугатти), но затея успехом не увенчалась — стильного и стремительного вида брогэмы с распашными дверцами так и не пошли в серию…
Последний из Дьюзенбергов собрали через 2 года после закрытия завода в мастерской одного из дилеров. Его заказчиком был некий немецкий живописец. Свою машину он получил за считанные недели до войны…
Точно неизвестно, сколько выпущено Дьюзенбергов. Вроде бы ранней модели, А было сделано 260 экзепляров, её усовершенствованного варианта Х — около сотни. А разработанных по заказу Корда J было сделано, по разным данным, больше 480, но меньше 490. Из них от 30 до 35 приходилось на конмпрессорные SJ, также было изготовлено 3 или 4 JN с удлинённой базой и уменьшенным с 19 до 16 диаметром колёсных дисков, 2 SJN — то же, но с комрпессором, специальных укороченных компрессорных SSJ тоже было 2 — те самые машины для Купера и Гэйбла… Практически все они дошли до наших дней, поскольку прижизненно получили статус шедевров и бережно сохранялись своими владельцами.
А теперь посмотрите хотя бы на фотографии, хотя вообще-то в идеале такими вещами надо любоваться в музее, как и любым произведением искусства…