Этому не сразу начали придавать значение, просто автомобили старались сделать наряднее. Понятно, что большинству людей цвет лужайки после майского дождя нравился больше, чем цвет болотной тины, находилось немало любителей красного и желтого, пользовался спросом и синий, и голубой, а некоторым почему-то больше всего нравился черный.
Среди последних было немало царей, королей, падишахов, раджей, императоров, набобов, президентов, а также их министров, поэтому чёрный цвет стал считаться цветом власти, и в него и в наши дни красят представительские лимузины. В общем-то ничего не могу сказать против этого цвета — это единственно правильный цвет фрака, кто бы его ни носил — дипломат или оперный маэстро, многим дамам идет чёрный, и они хорошо смотрятся в нем в опере или на приеме (но только если идет!), в черный цвет традиционно красят рояли (впрочем, эту традицию кое-кто осмеливался нарушить, например, Джон Леннон), черную одежду предпочитают благородные мстители по крайней мере со времен Зорро, а скорее всего, гораздо более давно — Ричард Львиное Сердце, вступив на путь войны, стал известен в народе как Черный Рыцарь. И сейчас, если спросить какого-нибудь подростка, о какой машине он мечтает, скорее всего услышишь: «Черный Порше!»
«На вкус и цвет товарищей нет» — гласит пословица, и человек, что бы он ни покупал, — рубашку, шторы, обои, диван или автомобиль, непременно старается, если есть возможность, найти желаемый товар того цвета, который ему больше нравится. Помешать осуществить выбор может разве что дефицит — мой отец покупал машину во времена тотального безрыбья, при котором рыбой мог считаться не только рак, но и зацепившийся за крючок дырявый ботинок, и получив наконец открытку, он торжественно подъехал к дому на «Москвиче» голубого цвета довольно-таки мерзкого оттенка. Знакомым, которые подсмеивались над ним, папа сказал просто — «Других не было». Меня, десятилетнего, впрочем, это прибавление в имуществе семьи расстроило больше потому, что мечтал я, ясное дело, далеко не о Москвиче, а о чём-нибудь вроде Шевроле-Корвета, который видел в журнале «Америка».
А вот в Америке, которую я и многие другие, не только дети, но и взрослые, представляли тогда от берега до берега заполненной, помимо ковбоев, джинсов и жвачки, красивыми автомобилями, даже не слишком богатый человек мог смело выбирать цвет своего автомобиля. Ведь даже твердолобый старик Форд был вынужден признать, что с одним черным цветом не удержать трона «автомобильного короля».
Торговцы подержанными автомобилями с целью накинуть цену красили свой товар свежей краской. Она хорошо скрывала ржавчину, но, кроме того, ловкие дельцы старались выбирать модные цвета. В фиолетовый, например, стали красить только в 70-е — тогда в дикие цвета красили и одежду, и мебель, и стены в домах, а кое-кто — собственные волосы и губы. За это одни благодарили, а другие на чем свет стоит ругали оглушительно популярного тогда Энди Уорхола.
В общем, была мода на цвета, и задавали тон в ней неординарные, яркие люди, например, Элвис Пресли. Цвет подчеркивал и индивидуальность действительно замечательного автомобиля. Например, «rosso corsa» Альфа Ромео и Феррари или тоже красный, но совсем другой, яростно-огненный, цвет Корвета. Был и цвет, известный как «Mustang Red». Суперкары Порше и Лотос наших дней нередко красят в желтый, но только для Лотоса желтый является традиционным, и то сначала в него красили только дорожные модели, а машины гоночной команды Лотоса выходили на старт в красно-белом.
Здесь мы подошли к тому, что именно на гонках цвет автомобиля наиболее актуален как знак отличия. Многие команды и отдельные гонщики придавали цветам большое значение. Скажем, легендарный Дарио Реста ездил исключительно на черных машинах. Гоночные «пирлессы» были известны как «зеленые драконы», а Паккард инженера Шмидта — как «Серый волк».
Один из самых выдающихся тогдашних гонщиков Барни Олдфилд выступал за фирменную команду Гарри Штуца, которая совершенно официально именовалась Белым эскадроном. И прославившийся благодаря Олдфилду (о чем узнал даже германский кайзер, лично отправивший приветственную телеграмму) чудовищный Блитцен-Бенц, который никто не мог обогнать и с которым мог справиться только Олдфилд, тоже был белого цвета. Несколько европейских гоночных автомобилей 20-х получили название «Красный Барон» в честь нашедшего славу в небе Первой мировой барона Манфреда фон Рихтгоффена, летавшего на красном биплане, при виде которого английские летчики сразу старались скрыться в облаках.
Вступить в бой с эскадрильей Красного Барона решались только лучшие летчики из эскадрильи лотарингийца Жоржа Гинемэ; борта их «ньюпоров» и «SPADов» украшал силуэт аиста. На «ньюпорах» стояли отличные моторы «Испано-Сюиза», и в благодарность лётчики наделили их конструктора Марка Биркигта правом украшать свои автомобили фигуркой аиста. Того же права удостоился и Поль-Альбер Буччиали, но он лично сидел за штурвалом биплана с аистом на борту. Его машины украшал силуэт аиста в ином положении, поскольку в эскадрилью входили четыре подразделения, и у каждого была своя фигура. Поль-Альбер перенес на боковину капота своего TAV фигуру аиста с борта своего самолета без изменений.
Но вернемся к Испано-Сюизе. До войны у нас все знали, что она голубая — песни Вертинского звучали везде, где были патефоны. И у нас, и во всем мире Роллс-Ройс был «Серебряным призраком». А вот фасонистый американский спидстер Киссел Сильвер Спешл был известен как «Золотой жук», поскольку, несмотря на название, был не серебристым, а ярко-жёлтым. Заводское же наименование говорит о том, что машина разработана инженером по фамилии Сильвер.
Этторе Бугатти был истинным художником и хорошо чувствовал цвет. Он посещал «Русские сезоны» Дягилева в Париже, и это отразилось в цветах его машин. Наиболее известен цвет, который многие так и называют — «синий Бугатти». Этот цвет наряду с небесно-голубым — национальным цветом Франции на гоночных трассах мира — стали использовать Тальбо-Лаго и Делайе, а впоследствии и Жан Ределе с Амедэ Гордини, которые строили гоночные машины «Альпин» (не «Элпайн»!).
Уолтер Оуэн Бентли выбрал для своих машин характерный темно-зеленый цвет, который не замедлили перенять остальные английские автофабриканты, чьи машины выступали в состязаниях международного уровня. Впрочем, «дорожный» Бентли спокойно мог быть и красным, и нередко так и бывало. Я даже думаю, что именно перед Бентли не смог устоять кеннет-грэмовский мистер Тоуд, забыв обо всем на свете, за что и поплатился. Это могли, правда, быть и Воксхолл 30/98, и 3-литровый Санбим, и Армстронг-Сиддли, и даже французские DFP, Ариес или Астер — машины мощные, престижные, ценимые джентльменами, и мною тоже, но к Бентли у меня влечение особое, правда, я с трудом, но удерживаюсь от порыва прыгнуть за руль и рвануть с дикой скоростью в неизвестном направлении.
И красный цвет я тоже люблю. Этот цвет добавляет привлекательности даже ВАЗ 2101 Жигули, что уж говорить о настоящих машинах. Макс Гофман, договариваясь с руководством Мерседеса о выпуске 300SL в дорожном исполнении, настоял на возможности окраски в яркие цвета. И Strawberry Red оказался к лицу не только «Крылу чайки», но и всем последующим SL. В 12 лет я увидел в журнале «Крыло чайки» именно красного цвета. Тогда цвет сыграл далеко не последнюю роль в зарождении привязанности к этому великолепному авто. Увидев позже такой же автомобиль, но бледно-голубого цвета, я подумал: «Нет, это не то». В красный цвет была окрашена случайно увиденная моделька открытого Мерседеса SL. До этого я вовсе не увлекался модельками, играл в них, и всё. А тут начал коллекционировать, собрал не слишком большую, но вполне достойную коллекцию, и чуть ли не половина её экземпляров — красные.
А вы можете назвать цвет автомобиля вашей мечты?