Это решение многие начали заимствовать, но не всем удалось его освоить. Потому что мистер Соренсен был действительно редким специалистом. А Уиллс был специалистом просто на вес золота. Он постоянно читал научные журналы. Тогда не было научно-популярных изданий, только издания для специалистов и научных работников, подписку на которые открывали такие организации, как Смитсониан. И мистер Уиллс подписывался на все мыслимые издания, выписывал даже из Европы и читал их и днём и ночью.
Ещё он сдавал заочно экзамены в несколько университетов сразу. Сказывалось интеллигентное происхождение — родители были преподаватели в колледже, потому и назвали его таким необычным именем — Чайлд-Гарольд. Они преподавали классическую литературу и очень любили Байрона. Благодаря одарённому и обладавшему прямо-таки компьютерным мышлением Уиллсу на машинах Форда нашли применение новейшие марки стали, придавшие им исключительную прочность и надёжность. Модель T обходилась двумя рессорами поперечного расположения вместо четырёх продольных, и они ломались крайне редко, но даже в этом случае машина не опрокидывалась. А рама не ломалась никогда, хотя фермеры наваливали на свои фордики тонны по полторы. Во время войны китайцы строили на фордовском шасси броневики. Чапаев тоже ездил на Форде, а не на коне. А в американской армии Форды служили, пока не появились джипы. Которые выпускались опять же на заводе Форда.
Все расчёты по организации конвейерного производства тоже выполнил Уиллс при помощи Джеймса Кузенса, который был очень хорошим бухгалтером — такие люди при несовершенной вычислительной технике — в лучшем случае комптометр, а то и вовсе счёты с костяшками на проволоках — просто незаменимы. Немало потрудились и другие специалисты — Йожеф Галамб, перебравшийся в Штаты из Будапешта на предмет продолжения учёбы и осевший там, Уолтер Флэндерс, Джеймс Смит, занимавшиеся автомобилями изначально, то есть инженеры новой на тот момент формации.
Генри Форду принадлежала только общая идея. Он постоянно подчёркивал этот факт, а о заслугах своих подчинённых предпочитал не упоминать. В конце концов они обиделись и все ушли от него. Только он сказал — «скатертью дорога», поскольку уже стал крупнейшим автофабрикантом в Америке. А потом установил полновластный контроль над всеми предприятиями-смежниками, выкупил все акции, платя по $ 500 за каждую при 10-долларовом номинале — все соглашались не раздумывая. В Дирборне ему принадлежало всё, в том числе и городские газеты. И, конечно, магазины, школы, общественные бани и распивочные.
Его социальная служба следила, чтобы подростки не шатались допоздна и не слушали модный джаз. Вместо этого они в обязательном порядке разучивали в школах кадриль, мазурку и Virginia Reel, а девочки обязаны были учиться домоводству. Из вчерашнего вольнодумца мистер Форд стал строгим папашей. Эптон Синклер нарёк его «автомобильным королём». Это прозвище подхватило и советское бюро пропаганды.
Однако когда Форд решил избавиться от ненужного оборудования, Советское провительство тут же заплатило за него 72 миллиона золотом и до сих пор гордится этим. Хотя Советского Союза уже нет и, надеемся, больше не будет, претендующие на его наследство граждане постоянно заявляют, что раз у нас есть ГАЗ, никакие другие автомобили нам не нужны. Бред? Но этот бред до сих пор не позволяет нам вступить в полноценные торговые отношения с более-менее развитыми странами.
Автомобиль — не автомобиль без хорошего мотора. Мотор — это двигатель не только автомобиля, но и его успеха. Уолтер Бентли построил свой автомобиль вокруг мотора. Это обеспечило ему славу. Легендарный облик Bentley создал газетный художник и тоже прославился, поскольку если ты причастен к каким-либо славным деяниям, то на тебя тоже упадёт какой-то отсвет. Mercedes вошёл в легенду, был воспет Ремарком в романе — опять же благодаря мотору. Мотор этот — сродни творениям Микеланджело. Там не только объёмный нагнетатель, самый надёжный в то время (те же Bentley нагнетатель просто сгубил). Там невероятно тщательно проработанная конструкция. Чего стоит один привод распредвала — сложная система косозубых шестерён. Профессор Порше не любил делать такую вещь, как мотор, абы как — лишь бы работало. Ещё в 1910 году он снабдил мотор Austro-Daimler Prince Heinrich пятью клапанами на цилиндр. И только чуть ли не через сто лет многоклапанные моторы появились на российских машинах. Выпускаются они в опытном порядке, и, вполне возможно, эта стадия затянется на пару десятилетий.
20-е годы принесли много радостей автомобилистам. Например, жиклерные карбюраторы, диафрагменные бензонососы, гидрокомпенсаторы зазора клапанов. Верхнеклапанная схема позволила значительно поднять обороты моторов. А главное, автомобилисты стали на дорогах хозяевами. Полисмены теперь свистели не им, а пешеходам — не суйтесь под колёса! Посмевшему выехать на шоссе на лошади грозил штраф. И в нашей стране, где мальчишки уже вовсю обсуждали преимущества таких марок, как Hudson, Nash, Studebacker, Buick, Lincoln, Cadillac и Packard, входили в обиход такие крылатые выражения, как «автомобиль не роскошь, а средство передвижения» и «железный конь идёт на смену крестьянской лошадке», несмотря на то, что первым эти слова произнёс далеко не образцовый пролетарий. Но он произнёс их вовремя. А припомните-ка вот это:
«Но месяцу отныне дано другое предназначение. Месяц сможет отлично сиять на гудронных шоссе. Автомобильные сирены и клаксоны заменят симфонический звон крестьянского ведёрка. А сверчков можно будет послушать в специальных заповедниках. Там будут сооружены трибуны, и граждане, подготовленные вступительным словом какого-нибудь седого сверчковеда, смогут вдоволь насладиться пением любимых насекомых.»
Вот так грустно-иронично два молодых московских литератора, два недавних одесских шалопая, образцово выполняя заказ партийного руководства по описанию успехов страны на пути в светлое будущее, задали попутно вопрос:
«А будет ли будущее светлым? Ведь если при строительстве нового так безжалостно ломать старое, мы потеряем гораздо больше, чем приобретём.»