У графа сразу же появился непримиримый соперник — бельгиец Камилль Женатци по прозвищу «Рыжий Дьявол». На свой электромобиль он установил — впервые в мировой практике — кузов обтекаемой формы. Кроме того, он постарался раздобыть самые лучшие аккумуляторные батареи и уделил особое внимание подбору шин. Всё это позволило ему в 1899 году впервые преодолеть 100-километровый рубеж, показав скорость 113,71 км/ч.
В первое десятилетие XX века развернулась нешуточная борьба за рекорды. Бывало, рекорд держался менее одного дня. Автомобиль фирмы Gobron-Brillie установил рекорд дважды в течение одной недели. В то время стали известны такие имена охотников за рекодами, как инженер фирмы Sunbeam Луи Коатален, легендарный польский граф Луи Зборовски, совсем ещё юный Джон Пэрри Томас, механик с фирмы Marlborough. За рекорды бились не только водители безиновых автомобилей, но и гонщики на паровых и электрических болидах. Именно на паровом Rocket конструкции братьев Стэнли Фред Мариотт впервые превысил скорость 200 км/ч. Машина имела весьма совершенную конструкцию и весила не больше 500 кг, поэтому мощность около 60 сил была вполне достаточной. Его результат на дистанции в одну милю составил 205,443 км/ч, но не был официально признан. Рекордом Мариотта сочли 196,37 км/ч на километровой дистанции.
Тут нужно упомянуть принятые к тому времени правила установления рекордов. Рекорды фиксировались на дистанции 1 километр и 1 миля. Для того чтобы исключить влияние попутного ветра и самого незначительного уклона, дистанцию требуется пройти в обоих направлениях. Среди требований к автомобилям-рекордсменам — непременное наличие привода хотя бы на одну пару колёс, системы рулевого управления и передачи заднего хода. Кроме того, рекордное достижение должно превышать предыдущее минимум на 2 км/ч. Эти правила и поныне остаются в силе, поэтому достижения реактивных Blue Flame Арта Арфонса, Spirit of America Крэйга Бридлоу, Thrust II Ричарда Нобла считаются рекордами скорости на суше, при установлении которых единственное условие — не оторваться от земли.
На гоночных трассах тогда доминировали 15-литровые машины таких марок, как Benz, FIAT, Itala, Hotchkiss, Peugeot, Napier. На американских трассах им противостояли Stutz, Marmon, Case, Apperson, Chadwick, Crane-Simplex, Corbin, Frontenac. Гонщик Барни Олдфилд прославился в одночасье после первой же своей гонки. Он выиграл её, впервые сев за руль автомобиля, не имея времени даже на хотя бы небольшую ознакомительную поездку. Насколько известно, он вообще не испытывал чувства страха. Он с момента старта давил «на всю железку» и не сбавлял скорости до самого финиша. И кроме него просто не нашлось никого, кто смог бы справиться с мощнейшим на то время Бенцем. Фактически единственным его конкурентом был Ральф де Пальма на Фиате. Их поединки неизменно придавали гонкам огромную зрелищность. Если на афише было написано «Участвуют Барни Олдфилд и Ральф де Пальма», полный сбор был гарантирован. Из-за билетов возникали кровавые побоища, а гоночную трассу окружало тройное кольцо полицейских, чтобы никто не пытался пролезть «на протырку», но это помогало не всегда.
После сезона 1909 года спортивный комитет заявил, что гонки — это всё же не цирк, и специальным постановлением Барни Олдфилду запретили выходить на старт. Вообще его не жаловали с самого начала, поскольку он не отличался уважениям как к правилам, так и к судьям, а догнать его вскоре никто и не брался.
Тогда Олдфилд отправился гоняться в Мексику, там попал в аварию, но отделался легко, а в ходе восстановления машины велел расточить цилиндры, что и было сделано. Объём достиг 21,5 литра. Барни решил замахнуться на мировой рекорд скорости и поэтому уже не придавал значения действовавшему тогда ограничению диаметра цилиндров гоночных автомобилей. Мощность 4-цилиндрового мотора таким образом достигла 200 сил.
Весной 1910 года Барни прибыл в Дайтона-Бич, штат Флорида, и дал телеграмму Ральфу де Пальма, вызывая его на поединок. Но Ральф де Пальма вызов не принял. Тогда Барни заявил, что всё равно докажет своё первенство, и совершил заезд на песчаном пляже в полосе прилива. Так устанавливались тогда все рекорды — после отлива песок представлял собой достаточно твёрдую и ровную поверхность.
Результат Олдфилда составил 211,93 км/ч, но спортивный комитет отказался его признать, мотивируя отказ тем, что на месте заезда не было его представителей, имеющих право засвидетельствовать рекордное достижение.
Однако Барни понимал, что спортивный комитет при любых обстоятельствах будет чинить ему всевозможные козни, поэтому поручил совершить очередной заезд своему давнему товарищу Бобу Берману. На следующий год Берман установил официально признанный рекорд — 228 с лишним км/ч, с чем его поздравил телеграммой лично Его Величество кайзер Вильгельм II. К слову, в заводской команде фирмы Бьюик Берман был напарником самого Луи Шевроле.
Помимо официальных рекордных заездов Барни Олдфилд, Боб Берман и Луи Шевроле устраивали показательные выступления, привлекавшие внимание досужей публики. Неоднократно они одерживали «сенсационные» победы над знаменитыми на весь Средний Запад железнодорожными экспрессами, каждый из которых носил собственное имя, а также над аэропланами. Состязания автомобилей и самолётов устраиваются и сейчас, но, как правило, Ламборгини или Мослер-Раптор обгоняют реактивный авиалайнер или истребитель-бомбардировщик лишь на взлётной полосе, оторвавшись от земли, самолёт моментально уходит в отрыв и по скорости, а тогда автомобилю было вполне по силам обогнать хлипкую «этажерку», летящую по воздуху.
Гоночные Бенцы ещё много раз выходили на старт всевозможных гонок, вплоть до начала Первой мировой войны. Рекорд Бермана, впрочем, держался ещё 8 лет. Одна такая машина попала в Россию и продолжала гоняться уже при советской власти — ведь она не очень-то годилась для того, чтобы возить дрова или картошку. Её пилотировал Борис Удольский, в связи с чем и приобрёл известность, вообще же он служил шофёром в одном из наркоматов. Но Россия знала и более мощные автомобили — князь Борис Суханов заказал фирме FIAT чудовищный автомобиль с капотом высотой чуть ли не два метра, под которым стоял четырёхцилиндровый мотор объёмом свыше 28 литров мощностью 290 сил. Вскоре, однако, он залез в долги и вынужден был его продать, а после революции уехал в Париж и зарабатывал на жизнь исполнением русских народных танцев в ресторане.
А с наступлением мира борьба за звание самого быстрого гонщика развернулась с новой силой.