Кроме того, для многих куньих характерна так называемая латентная беременность. То есть оплодотворённые яйцеклетки не спешат делиться и развиваться, а ждут благоприятного момента. Это как если бы пара студентов зачала ребёнка, а родился бы он, когда супруги решили, что карьера сделана и бытовая жизнь налажена. Например, у барсуков беременность может длиться 4−5 месяцев, у куницы — 236−276 дней, а у горностая — почти год (хотя собственно развитие плода занимает лишь 26−27 суток).
Хищники из куньих — отменные. В большинстве своём это энергичные ловкие звери с гибким вытянутым телом, небольшими ушами и острыми зубами. И размер здесь не имеет никакого значения.
Взять хотя бы
Джек Лондон «Белый Клык»:
«Пробираясь сквозь кустарник, волчонок вдруг услышал пронзительный свирепый крик. …В ту же минуту перед глазами у волчонка снова пронеслось жёлтое пятно. Он услышал свирепый крик, что-то сильно ударило его по голове, и острые зубы ласки-матери впились ему в шею. …Волчонок еще не знал, что маленькая ласка — один из самых свирепых, мстительных и страшных хищников Северной глуши».
Хотя, конечно же, основной рацион ласки более адекватен её весовой категории. Мышам от этой хищницы пощады нет — ни под снегом, ни в норке от неё не укроешься, везде пролезет, везде найдёт. Недаром до IX века, пока в Европе не приручили кошек, именно ласки и хорьки играли роль хранителей дома от грызунов.
Силу и свирепость ласки ценили издавна и даже преувеличивали. Например, Плиний Старший писал, что только ласка способна победить чудище Василиска. А в японском фольклоре известен персонаж по имени Кама-Итати. Точнее, это не персонаж, а персонажи — три ласки с острыми как бритва когтями, которые носятся подобно яростному вихрю. Вот идёт японец, мимо него что-то — вжик! Смотрит — а у него уже все ноги в порезах с запёкшейся кровью (считается, что одна ласка жертву оглушает, вторая — ранит, третья — раны… залечивает). Странный, однако, у японцев фольклор…
Хотя европейские фантазии бывают не менее странными.
Плутарх «Об Исиде и Осирисе»:
«До сих пор многие думают и рассказывают, что ласка зачинает через ухо, а рождает — через рот, и что это — подобие рождения слова».
За веретеновидное тело ласку в старину нередко отождествляли со змеёй. Но ещё чаще она символизировала женственность (нередок сюжет о превращении этого зверька в женщину-соблазнительницу и наоборот).
Например, в одной из басен Эзопа ласка влюбилась в юношу. Богиня Афродита сжалилась над ней и превратила ласку в девушку. Однако уже находясь в спальне с любимым, девушка увидела мышку и, не утерпев, бросилась на неё. Афродита рассердилась и опять вернула ласке звериное обличье. А Эзоп добавил мораль:
У славян с лаской связано ещё одно поверье. Считалось, что она является загадочным «хозяином», который приходит по ночам в конюшни и до утра гоняет и мучает лошадей. Наутро крестьянин глянет — стоит конь в стойле, а у него спина в мыле, а грива в косички спутана. Считалось, что только козлиный запах может отогнать «хозяина» от лошадей.
А. Н. Толстой «Хозяин»:
«Караковый забился в угол.
— Вороненький, соколик, — заскрипел «хозяин», — гривку тебе заплету, — боишься меня? А зачем козла звал? Не зови козла, не пугай меня… — и, с вывертом, с выщипом, ухватил вороного".
Этому поверью вполне может быть рациональное объяснение. Ведь, гоняясь по конюшне за мышами, зверёк вполне мог запрыгивать на лошадиный круп, тревожа и пугая животное.
И всё-таки почему «ласка»? Чёткого ответа нет, хотя версий предостаточно. Одни предполагают, что название созвучно слову «ласточка» (в славянских языках зверька кличут также «ластовкой», «ластицей», «ластовицей»), которым заменяли настоящее табуированное имя ласки. Другие считают, что название происходит от слова «лазать». Третьи, что от слова «ласый», среди значений которого «жадный, падкий на лакомства». Четвёртые производят имя ласки от латышского «луосс» —
Летняя окраска ласки действительно рыжеватая, а вот зимой она становится белоснежно-белой. Те же сезонные изменения происходят и с ближайшим родственником ласки — горностаем, разве что кончик хвоста у него остаётся чёрным.
Яков Полонский, «На снежной равнине»:
На снежной равнине в зелёном уборе
Темнела угрюмая ель;
И, как горностаями, снегом пушистым
Ей плечи прикрыла метель…
По иронии судьбы, именно «маскировочный» зимний мех горностая сделал зверька желанной добычей охотников.
Этим мехом с чёрными точками хвостов в Средние века подбивали мантии королей и судей. Говорят, был случай, когда подсудимый обжаловал приговор лишь потому, что мантия судьи оказалась из поддельного горностая.
В геральдике «горностаевым мехом» называют один из фоновых цветов герба (если цвета перевёрнуты — чёрный фон с белыми «хвостами», то такой герб назывался «антигорностаем»).
Что символизировал горностай, хорошо показывает легенда о появлении «горностаевого меха» на гербе Бретани (ныне — северной провинции Франции). Согласно ей, бретонский герцог Ален Кривая Борода как-то удирал от норманнов. Внезапно путь ему преградила разлившаяся грязная река. И тут герцог увидел горностая, который остановился перед рекой, не желая испачкать свою белоснежную шубку. Вот и герцог решил не пятнать свою честь и повернулся лицом к врагам, а девизом Бретани стала фраза: «Лучше смерть, чем позор!»
М. Сервантес «Дон Кихот»:
«…когда охотники за этим зверьком охотятся, то пускаются на такую хитрость: выследив, куда он имеет обыкновение ходить, они мажут эти места грязью, затем спугивают его и гонят прямо туда, а горностай, как скоро заметит грязь, останавливается, ибо предпочитает сдаться и попасться в руки охотника, нежели, пройдя по грязи, запачкаться и потерять белизну, которая для него дороже свободы и самой жизни. Верная и честная жена — это горностай, честь же её чище и белее снега».
Белоснежный горностай долгое время символизировал чистоту и непорочность. Считают, что именно этот аллегорический подтекст Леонардо да Винчи заложил в знаменитый портрет «Дамы с горностаем» (1490). Хотя на самом деле ни о какой физической непорочности героини портрета — Цецилии, возлюбленной Людовика Сфорца — речь идти не могла. Кроме того, современные исследователи практически уверены, что в руках дамы приютился не горностай, а фретка (или фуро) — альбиносная разновидность хорька.
Да-да, знаменитых грабителей курятников — хорьков, как и ласок, нередко содержали в домах для охоты на тех же мышей. Более того, на картинах встречаются сцены, где средневековые дамы с помощью хорьков охотятся на кролика — ведь эти хищники могли достать лопоухого прямо в его норе.
Несмотря на это, слава у хорька неприглядная — воровская. У нас «хорьком» обычно называют хитрого пронырливого, нечистого на руку, человека. В ранней английской литературе так называли проституток в частности и аморальных личностей вообще. Да и сейчас одно из английских прозвищ хорька и ласки — «weasel» — означает ловкого обманщика, не исполняющего своих обязательств.
Если длина тела ласки 13 см, горностая — до 38 см, то хорьки могут быть больше полуметра. В отличие от своих сородичей, расцветка меха у хорьков более пёстрая, что не мешает им считаться пушными зверями. В остальном хорёк такой же активный и сильный хищник, без труда убивающий кроликов и домашних птиц. Кстати, в образе бесстрашного Бака из м-ф «Ледниковый период — 3» наверняка изображён либо хорёк, либо ласка.
Н. Заболоцкий:
Жук ел траву, жука клевала птица,
Хорёк пил мозг из птичьей головы…
Нельзя не упомянуть ещё одного мелкого куньего хищника — рыжеватого колонка, в первую очередь потому, что из волосков его хвоста делают кисточки — как для рисования, так и для косметических процедур.
Ну, а дальше поговорим о самых ценных пушных куньих.