Вялые, измотанные, с тусклыми взглядами невольников, они понуро стояли, сидели и лежали за решётками клеток, лишь волки и тигр метались в замкнутом пространстве, скаля зубы.
Не то чтобы мне их стало жалко — скорее, это было первое подсознательное неприятие несвободы. Позднее, уже молодым папашей, я возил семью в стационарный зоопарк в Каунасе: как утверждали знатоки, один из лучших на территории СССР. Там жили и слоны, и жирафы, и тюлени, но в памяти застрял белый медведь. Лето, жара, свалянная жёлтая шерсть, тяжёлое дыхание, возле бетонного бассейна нет даже намёка на тень. А лет за пять до этого мне довелось видеть белого медведя на островах в Карском море, в его естественной среде обитания: красавец в лоснящейся шубе, сильный, независимый и опасный зверь!..
С той поры в зоопарки я — ни ногой. Близ Ньюфаундленда наблюдал брачные игры касаток, по пути к Канарским островам — улыбчивых дельфинов и стайки летучих рыб, у побережья Панамы — одиноких гордых альбатросов и семейные кланы пеликанов. А рычащих, блеющих, скачущих и ползающих животных — лишь по телевизору, в компании неувядающего оптимиста Николая Николаевича Дроздова.
Наблюдать зверей интереснее вживую, не по «ящику». А зверю нужна свобода. И как альтернатива тесным клеткам зверинцев во многих странах появились сафари-парки. Один из таких парков — «Африканское сафари в техасском стиле» — находится неподалёку от города Сан-Антонио, штат Техас, куда мы и отправляемся.
Вопреки названию, сафари не совсем африканское, среди животных немало выходцев из Азии и Америки. Посетители передвигаются по парку в собственных машинах, разрешено кормить «хозяев», пакетик корма вам вместе со входным билетом вручает кассир. Выходить из автомобилей запрещено. Обитают здесь в основном парнокопытные полорогие: данный класс включает в себя и антилоп, и быков, и баранов. Да-да, газели с буйволами родственники, несмотря на разные весовые категории! Даже зоологи порой сомневаются, кого к какому подвиду отнести.
Первый встреченный нами на территории парка козёл оказался… бараном. Гривистым бараном. С козлиными бородой и рогами. Перепутать не мудрено, гривистый баран считается «переходной моделью» меж овцами и козами. Чуть поодаль пасутся, пощипывая скудную травку, король американских прерий бизон и его африканский сородич антилопа гну. Этих спутать с кем-либо сложно, но когда они находятся рядом друг с другом — поразительно, почти одно лицо!
Тут же бродит широколобый бык гаял. А вот и семейство азиатских буйволов: в Индии это домашний скот, от наших российских коров они отличаются, пожалуй, лишь огромными рогами. Подъезжать ближе и кормить не будем, такие рога легко и непринуждённо проткнут любую легковушку. Продолжаем движение.
По каменистой поляне бродит антилопа орикс, или сернобык. Смотришь отдельно на голову — вроде антилопа; глядишь на туловище — характерный бычий хребет; однако всё вместе неплохо сочетается. Выскочил из-за деревьев самец антилопы куду, лёгкий и тонконогий, взгляд задиристый, даже чуть агрессивный; голова тяжеловата, на лице словно застыла маска воинственного африканского племени масаев. Бубал держится попроще, как обычная деревенская коза. Точнее, как корова — бубал относится к подсемейству коровьих антилоп. И, как настоящая «деревенщина», он необычайно вынослив.
По обочине асфальтовой дорожки навстречу нам идёт антилопа мендес, или аддакс: опознать её можно по аккуратной чёлке, стрижка явно не от Сергея Зверева. Среди зарослей высокого кустарника обнаруживаем весьма необычный экземпляр: маленькая рогатая головка на массивном туловище. Первое, что пришло в голову, — сказка про доктора Айболита и диковинный килиманджарский зверь Тяни-Толкай. Но экземпляр родом с Гималаев, зовётся антилопа нильгау. Она же — голубой бык. Вот и разберись тут в «расовой» принадлежности…
Гуляют по парку ламы и страусы, зебры и олени. На отдельных от всех территориях, за прочной сеткой-рабицей, проживают гиппопотамы — чтобы никого не растоптали, верблюды — чтобы никого не заплевали, и жирафы — чтобы никого не доставали. Персональный остров выделен лемурам. Индивидуальный курятник есть у обычных домашних курочек и попугайник — у попугаев.
И пусть сафари-парки нельзя считать абсолютной свободой, «железный занавес» зверинцев ими все-таки разрушен.