Но, пожалуй, самый посещаемый из них — бронзовый памятник собаке, открытый в конце 1925 года. Затертый временем, он привлекает семьи с детьми, любителей собак и многих других людей; некоторым из них известно, кому и почему он поставлен. А для тех, кто не знает, у основания памятника расположена надпись, гласящая:
Это памятник Балто, вожаку упряжки ездовых собак, доставивших лекарство от дифтерии в Ном зимой 1925 года; скульптура копирует настоящего Балто, правда, у бронзового аналога хвост завернут немного круче. Только каюры, знакомые с настоящей историей гонки, знают, что на этом месте должен был стоять памятник другому вожаку.
Того родился зимой 1915−16 годов; его отцом был вожак упряжки, на которой знаменитый машер (профессиональный гонщик-каюр) тех лет, норвежец по происхождению, Леонард Сеппала, побеждал на гонках в 1914−15 годах. Единственный в помете, Того был необщительной собакой; может, поэтому ему не везло с хозяевами — первый не справился с характером щенка и вернул Леонарду, вторым была женщина, желавшая держать его в качестве комнатной собаки, и от которой он попросту сбежал.
Он приучился сопровождать упряжку машера, а через день после того, как тот уехал на очередные гонки, вырвался из вольера, получив несколько ран, и догнал команду. Перевязав лапу щенка, Сеппала решил поставить его в корень упряжки, чтобы наблюдать за ним. А к концу дня Того уже стоял рядом с вожаком, самой опытной собакой — с поврежденной задней лапой он тащил нарты 75 миль, работая активнее многих взрослых собак. Он стал любимцем Леонарда и за несколько лет прославился по всей Аляске благодаря частому участию в гонках и фурору, который произвели небольшие, быстрые и выносливые «сибирские крысы», как называли завезенных с Чукотки аборигенных собак до их первых побед в гонках среди упряжек, состоящих из тяжеловозов.
В январе 1925 года из аляскинского города Ном, практически изолированного от внешнего мира, по телеграфу было передано сообщение: «Ном вызывает… Ном вызывает… У нас вспышка дифтерии… Нет сыворотки… Нам срочно нужна помощь… Ном вызывает…»
Арктический шторм, бушевавший над Номом, не позволял аэропланам из Сиэтла, где имелся запас сыворотки, доставить лекарство по воздуху, то есть максимально быстро. Партию отправили из Анкориджа поездом до Ненаны, где заканчивалась железнодорожная линия; пройти дальше могли только собачьи упряжки, по пути из Анкориджа в Ном, называвшемся Iditarod Trail. Снаряженная экспедиция-эстафета для скорейшей доставки сыворотки состояла из 20 погонщиков и около 150 собак, они должны были пройти участок пути из Ненаны в Ном длиной в 674 мили (1,085 км).
Леонард выехал из Нома с намерением получить сыворотку в Нулато. Возле деревни Шактолик, примерно в трехстах километрах от Нома, он увидел каюра, перевозившего партию на том участке пути. Они чуть не разминулись в метели, но Сеппала успел остановить упряжку, получил лекарство и, развернув собак, отправился в обратный путь.
Температура была 30 градусов ниже нуля; стараясь сэкономить драгоценное время, Леонард рискнул, выбрав короткий путь по льду залива Нортон. Восемьдесят километров упряжка шла ночью, в сильную бурю; лед трещал под нартами и лапами собак, была опасность того, что упряжка провалится или льдина оторвется и уйдет в море. Это чуть было не случилось: после того, как лед вокруг них обломился, они несколько часов кружили в открытом море, а когда льдину в конце концов прибило к цельному льду, Сеппала и Того перебрались с постромками через полтора метра воды, чтобы притянуть остальных собак ближе. Упряжь соскользнула в воду, тогда Того прыгнул за ней и тянул постромку в воде к каюру до тех пор, пока льдина не подошла достаточно близко, чтобы собаки из упряжки смогли перейти на крепкий лед.
Сеппала по совету старого эскимоса шел ближе к берегу, но все равно иногда двигался слишком близко от открытой воды, рискуя утопить себя и собак, а главное, сыворотку. Избежать этого и доставить лекарство в город мог помочь каюру только опытный лидер. Каждая собака в упряжке играет жизненно важную роль, но вести их должен вожак. Того, помимо своей смелости и выносливости, обладал способностью находить путь, предчувствуя опасность. Он заставлял работать уставших и замерзших собак, выбирал правильное направление в темноте, предупреждал каюра о полыньях и трещинах; всего лишь через три часа лед в заливе Нортон окончательно вскроется.
На северном побережье Леонард остановил нарты возле иглу, где провел предыдущую ночь, завел собак в хижину, накормил и взял сыворотку в тепло, надеясь, что через пару часов буря утихнет.
Рано утром температура по-прежнему была 30 градусов ниже нуля, буря продолжала бушевать, и Леонарду пришлось продолжить переход в этих условиях.
Когда они достигли Головина, собаки упали без сил. Того больше не мог бежать — у него отнялись лапы; это был последний пробег мужественного пса, на момент гонки ему было десять лет. Зато сыворотка была всего лишь в 78 милях от Нома. Всего упряжка Сеппала почти без перерывов прошла невероятное расстояние в 260 миль, или 418 километров!
Последний участок пути вакцину везла свежая упряжка Гуннара Каасена, вожаком которой был тогда еще молодой пес Балто; он также смог не сбиться с дороги в сильнейшей метели. Эта упряжка и доставила в Ном лекарство. Сыворотка была заморожена, но не повреждена, и её сразу же стали использовать. Пять дней спустя эпидемия была полностью остановлена.
Сеппала был очень разочарован тем, что тяжеловоз Балто стал героем этого скоростного пробега. До конца жизни он называл Балто не иначе как «выскочкой».
СМИ прославили тех, кто доставил сыворотку в Ном. Балто стал настоящей звездой: в Голливуде был снят 30-минутный фильм «Гонка Балто к Ному». Но слава скоро поблекла, заслуги забылись, и команда была продана неизвестному музыкальному продюсеру. В 1927 г. бизнесмен из Кливленда обнаружил собак в Лос-Анджелесе на выставке, неухоженных и полубольных. По его призыву жители Кливленда собрали $ 2000 на выкуп команды, и собаки прибыли в Кливлендский зоопарк, где и жили впоследствии.
Многоопытные машеры воздали должное старому вожаку, и до конца жизни он даже успел поработать производителем; его гены до сих пор прослеживаются в некоторых местных собаках. После его смерти в 16 лет Сеппала забальзамировал тело, сейчас Того находится в небольшом музее в аляскинском городе Василла.
Собачьи упряжки были основным средством передвижения на Севере, и эта гонка стала самым ярко освещенным прессой событием в езде на собаках, перед тем как мир пересел на снегоходы. Но до сих пор в длительных переходах очень часто используются упряжки как средство, безусловно, превосходящее снегоходы по надежности. А возрождение спорта «гонки на собачьих упряжках» началось в 1970-х и с тех пор только набирает обороты.
Нынешние гонки Айдитарод, ежегодно проходящие по маршруту Анкоридж — Ном, посвящены Гонке Милосердия и истинному герою того пробега — Того.